Получается, что зло не наказано, а. наоборот, возникает вопрос: «Зачем он режет уши. он что. сам садист?» Эта идея страшная, но она есть, и, к сожалению, ушла из фильма. Все-таки зло должно быть наказано.

— В пьесе Шварца «Дракон» звучит тема о том, что Ланселот, победивший Дракона, сам становится новым драконом. Вы не боитесь, что такая метаморфоза неизбежно должна была бы произойти с любым «народным мстителем», вроде вашего Лиса?

— Один из доводов тех, кто против смертной казни, заключается в том. что человек, который приводит приговор в исполнение, сам становится убийцей, но уже в рамках законности… Я разговаривал с людьми, которые причастны к этой процедуре, и они говорят, что это глупости. Не становятся они драконами!

— А как они вообще воспринимают эту необычную обязанность перед обществом?

— Эти люди очень не любят говорить на подобные темы. Материал для своей книги «Привести в исполнение» я собирал десятки лет. Я долгое время вращался в правоохранительном мире, и вдруг мне попадался человек, в той или иной мере причастный к этому. Причем зачастую я сам это вычислял… Я собирал информацию по крупицам. Дело в том. что у них у всех есть комплекс, связанный с их обязанностями. Вы ведь понимаете — ремесло палача в России никогда не приветствовалось. Хотя эта работа нужная и важная. А они относятся к своим обязанностям достаточно просто. У меня в книге они переживают, переживают стрессы и душевные травмы, а на самом деле этого ничего нет…

— То есть они относятся к этому, как к ОБЫЧНОЙ работе?

— Да, именно, как к повседневной работе — совершенно спокойно. После этого они пьют водку или спирт, чтобы снять стресс, — это универсальный российский метод, и сотрудники спецподразделений тут не исключение…

— Смертная казнь всегда была крайней мерой и применялась нечасто…

— В России было восемь точек исполнения. В Южной точке в год приводилось в исполнение двести, а то и двести двадцать приговоров.

— А сейчас, когда приведение в исполнение смертных приговоров приостановлено, чем занимаются эти люди?

— Эти люди занимались же не только этим. Они занимали и занимают определенные должности в правоохранительных органах — я не вправе называть, какие именно.

У меня однажды был такой случай: мы сидели на банкете, один человек произносил тост, и я заметил, что хоть сам он еще довольно молодой, но у него глаза много повидавшего человека. К тому же оказалось, что он работал в службе, которая имела отношение к «этому самому». И когда мы вышли покурить, я и спросил: «Скажи, брат, это не ты ездишь на исполнение?»

У него сразу реакция негативная: «А тебе какое дело!»

Я рассказал ему, что пишу книгу, пригласил к себе, показал готовые эпизоды. Потом его отношение ко мне сгладилось, и мы даже подружились, но в первую встречу он не сказал мне ничего. Гораздо позднее он кое-что все-таки рассказал, но ничего особо нового я от него так и не услышал…

Последний человек, который курировал эту группу, мне как-то сказал: «Я папку опечатал, в сейф положил, и — все. Если когда-нибудь она еще понадобится, ее всегда СМОГУТ достать».

— А вы сами как относитесь к смертной казни? Как, по-вашему, хорошо или плохо, что у нас с 1997 года откладываются приведения приговоров в исполнение?

— Этот вопрос, по-моему, не требует комментариев. Население России однозначно за смертную казнь. Сейчас в России ежегодно совершается убийств более чем в три раза больше, чем раньше во всем Советском Союзе. Причем появились преступления, невиданные в те времена. — взрывы домов, отрезания голов солдатам под видеозапись.

В конце 80-х годов, когда я работал следователем, было так: если человек совершил одно убийство, он возможный кандидат на высшую меру, если он убил двух или трех человек, то 90 % за то, что его расстреляют. А сейчас арестовывают банду — двенадцать трупов, пятнадцать трупов, восемнадцать трупов. И дают кому 20 лет. кому 25, кому пожизненно.

А где воздаяние? Иногда говорят, что воздаяние не нужно, что если он всю оставшуюся жизнь будет сидеть в тюрьме, это даже хуже. Нет — принудительное обрывание жизни пугает людей больше всего!

— Да, с одной стороны, мы имеем разгул преступности, но с другой — небывалую коррупцию в правоохранительных органах. Вот они, эти драконы!

— Если их расстреливать, то других это будет дисциплинировать. Драконов нужно уничтожать! Раньше так и было. У меня есть знакомый, который когда-то был замом прокурора города, в 82-м году за взятку он был приговорен к высшей мере наказания, посидел год в камере смертников, потом, правда, ему заменили высшую меру наказания на 15 лет.