– Вот этих и этих надо дернуть. Сейчас всех их выцепляй, и закрывай под охраной. За сегодня получится?

– Попробую, но вряд ли.

– Не попробуй, а сделай. И так везде опаздываем. Короче, кровь из носу этих закрывай, пусть посидят, подумают. Вот этих, видишь? Сколько их тут, семеро. Этих в расход надо, полюбому. Кто у тебя сможет?

– Хм. Не знаю, - последовала недолгая пауза, - да все смогут, я думаю. Только когда? Этих отлови, этих в расход. Разорваться? У меня же четыре человека всего! Остальные разогнаны по краям, не найдешь сейчас.

Периодически я посматривал в окно. Глянул опять, парни уже стоят у машины, и Тема заглядывает в окна машины, приложив руки к стеклу, чтоб не отсвечивало. Блин. Появилось желание все-таки выйти, сказать подполковнику, что...

– Слушай, а давай я тебе ушастого отдам? Он там с городскими долбоебами сейчас работает. Пацан шаристый, сейчас только потаскуху эту привезет, и забирай его на...

– Петрова то?

– Ну, его.

– А что за долбоебы?

– Не видел что-ли? С поезда которые. Я этому, Зорину, дал задание штук десять их подогнать, только трое пока. Мля, сдуру им оружие надавал, а этот хер видно просек что-то, мне только троих отправил. Козел, мля. Ладно, сегодня подъедет, разберемся. Ну так вот, там парней много на поезде было, вот несколько ушастый с собой возит, Амельченко завалили же, а этого гондона не выцепить.

– Какого?

– Хохла, Тищенко. На больничном, и не появляется говнюк.

– Ааа... Ну и че городские, как?

– Да такие, - последовала пауза, видно Митрич гримасой показал, какие мы на вид, - понтов много.

Мне стало обидно. Вот так вот, ходишь в школу, ходишь, а тут бац.... Мыслей выйти уже не было, как и не было мысли высказать про долбоебов, их там двое, да и Митрич поздоровей меня, как второй не знаю.

– Ой!
– раздался вдруг женский голос.

Так. Вернулась Елена Николаевна.

– Лена, епть! Ты где бродишь?

– А... Эээ... Кофе ходила делала, а что?
– секундное замешательство прошло, в голосе проскальзывают стальные нотки.

– Млять, Лена, я тебе сказал далеко не уходить из кабинета, какого хера ты сюда поперлась?

– Дим, ну коробки же надо было по местам разложить...

– Да боже жеж ты мой, - голос подполковника выражал крайнюю степень раздражения, - ну нахера? Я что, просил? Мне нужны они еще! Что за люди то, а...

– Короче..., - после недолгой паузы. Сиди кофе тут пей, сейчас вернусь. Серега, пойдем ко мне, закончим, - по дощатому полу забухали шаги.

Входная дверь хлопнула. Почти сразу же тихо открылась дверь архива. Встретившись с Еленой Николаевной глазами, я только пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Не заметили они тебя?

– Да не.

– А чего не показался?

– Да ругался он сильно, я и тупанул малость. А потом уже не хотелось.

– Ладно. Пойдем кофе попьешь.

– Я б с удовольствием, да вон, парни уже жду..., - я кивнул в сторону окна, но идти не спешил, даже шага не двинул.

Елена пожала плечами, но ничего не сказала. Мы смотрели друг другу в глаза, пауза затягивалась. Я мысленно крыл себя матом, но ничего в голову не приходило.

– Ну... ладно, иди, раз надо, - немного разочарованно вздохнула она, и отвела взгляд.

Я сделал несколько шагов, набрал воздуха, и обернулся к ней.

– Может вечером, кофе вместе попьем?
– сказал, и внутри все опустилось. Вот ведь блин, за два дня несколько человек завалил в глаза практически, а девушку на кофе пригласить стесняюсь. Она посмотрела на меня немного по новому, слегка улыбнулась и качнула головой, убирая локон со щеки.

– А давай. Вечером это во сколько?

– Не знаю. Я сейчас человек подневольный, так что как освобожусь. За тобой заехать?

– Заезжай. А куда пойдем?

– Не местный, не знаю даже. Может у тебя?
– опять задержал я дыхание от собственной наглости.

– Может и у меня. Посмотрим.

– Одна живешь?
– наглеть, так наглеть.

С ответом она помедлила.

– Сегодня дома никого нет, так скажем, - уклончиво ответила она. Глаза не отвела, но щеки чуть залило румянцем.

– С деревяшками беда, - достал из кармана и показал ей мобильный, - так что без звонка. Куда заезжать?

– Речная, тридцать пять.

– Окей, подъеду, - улыбнулся я, и кивнув ей, вышел. В коридоре чуть на бег не перешел, парни извелись все, чую.

Вихрем слетел по лестнице, и все с той же глупой улыбкой пробежал под взглядом дежурного. Тот даже рот открыл, но сказать ничего не успел, я уже на улице был.

– Алекс, где тебя носит?
– выразил недовольство Геша. Че лыбишься, мы уже замерзли тут! Ты че такой довольный? В туалете белоснежку вспоминал?

– Ща, расскажу. Попозже, - я уже убрал улыбку с лица, и возился с замком двери. Шутки про белоснежку не слушал. Открыв, прыгнул на сиденье, поморщившись от прикосновения к выстуженному дерматину. Содрогнувшись от холода, я завел уазик, и весь сжался, не выпуская тепло, ожидая, когда движок чуть нагреется.