Шрифт:
Кто ж их там более всех баламутит? Геронтия-то знаю, поди, и другие есть.
— Как не быть. Есть келарь Азарий — уж такой завзятый, что Господи избави. А всех упорнее архимандрит Саввина монастыря Никанор, что на покое там живет. Этот кого хошь убедит да уговорит.
— Значит, так тому и быть: начнем осаду. Поглядим, как долго супротивцы устоять смогут.
9 апреля (1669), на день памяти мучеников Дисана епископа, Мариава пресвитера, присномученика Вадима архимандрита, царь Алексей Михайлович хоронил своего верхового нищего богомольца Венедихта Матвеева. На отпевании и погребении были патриарх Паисий, патриарх Александрийский и судия Вселенский, Троицкий и Чудовский архимандриты, 10 священников, архидьякон и 11 дьяконов. Роздано священству поминальной милостыни 31 рубль 8 алтын 2 деньги.
— Отныне, Афанасий Лаврентьевич, слушать дела с царевичем стану. В пятнадцать-то лет пора и о державе начинать думать, как полагаешь?
— Как решишь, государь. Не скушно ли Алексею Алексеевичу покажется? Слыхал, царевич до учения больно охоч.
— Симеон Полоцкий нахвалиться не может. Да одно другому не помеха. Ты вспомни, когда мне на престол вступать пришлось.
— Да Господь с тобой, великий государь, как ты такое подумать мог! Тебе жить да здравствовать до сту лет.
— Спасибо на добром слове, боярин, только не больно-то мы, Романовы, живучие. До Мафусаилова века не доживу. [68]
— А уж это как Господь захочет, великий государь. Оттого тебе мысли черные в голову приходят, что все царицу поминаешь. Только тебе, прости на дерзком слове, не с жизнью прощаться — жениться надо. С молодой-то женой и жизнь другой покажется.
— Еще скажешь царские смотрины на всю русскую землю устроить!
— А зачем смотрины-то? И без смотрин такую невесту тебе сыщем, что лучше и сам не выберешь.
68
Ветхозаветный патриарх Мафусаил прожил 969 лет.
— Полно тебе, Афанасий Лаврентьевич, совсем с мыслей сбил. Давай о делах лучше толковать.
— Можно и о делах, великий государь.
— Про Раду, что в Глухове была, новости есть?
— Как не быть. Гетман обеих берегов Днепра Дорошенко [69] Левобережную Приднепровщину наказному гетману Многогрешному [70] препоручил, как ты того и хотел, великий государь.
— Дорошенке теперь самому одна дорога — к туркам.
69
Дорошенко Петр Дорофеевич(1627–1698) — гетман Правобережной Украины в 1665–1676 гг. Стремясь к объединению и независимости Украины, выступал против влияния Речи Посполитой на Правобережье и русского правительства на Левобережье. Не признавал условий Андрусовского перемирия 1667 г., считая, что русские и польские государи «разорвали» Украину. Предпочитая быть единовластным правителем Украины, обратился за помощью к турецкому султану. В марте 1667 г. привел в турецкое подданство Правобережную Украину.
70
Многогрешный Демьян Игнатович(ум. не ранее 1696 г.) — гетман Левобережной Украины (1668–1672). В 1672 г. был обвинен в тайных связях с Дорошенко и турецким султаном и выслан в Иркутск.
— Так и вышло, государь. Правобережное казачество на Раде своей решило под власть турецкого падишаха идти. Вот и список условий, на которых они в турецкую кабалу пошли — прислали, не поленились.
— Что там у них? Ты своими словами, боярин, расскажи.
— На первый-то взгляд, будто в рай попали. Будто бы не платить Малороссии туркам ни податей, ни взносов в турецкую казну, а только войско поставлять.
— И то немало. Выходит, за турок против христиан воевать.
— Выходит, да еще будто бы могут казаки в дела турецкие мешаться, коли дело до Москвы и ляхов дойдет.
— Ишь ты, ловкие какие.
— Да не столько казаки ловки, великий государь, сколько Дорошенко сам. Для себя особо выговорил, чтоб быть ему гетманом пожизненно, а по смерти чтоб сын ему гетманство наследовал. В цари, почитай, вышел. Теперь слово за казаками — то ли смирятся, то ли бунтовать начнут, как Стенька Разин.
— Господи, чего ты, Афанасий Лаврентьевич, разбойника-то этого поминаешь, еще, не приведи, не дай, Господи, в недобрый час.
— Что уж, великий государь, и так недобрый час с ним уже вышел. На Свиной их остров-то персидский флот напал, да весь и побит.
— Весь персидский флот? Не путаешь, боярин?
— Хотел бы, государь, да куда от правды деться. Начальник флота, Менеды-хан, спасся, а сын его да дочь в плен к разбойнику попали. Стенька, известно, над девицею надругался. Теперь в наложницах при себе держит, перед всеми похваляется. Еще сколько с ним горя увидим, один Господь ведает.
11 июня (1669), на день памяти апостолов Варфоломея и Варнавы и празднования иконы Божией Матери, именуемой Милующая, скончался царевич Симеон Алексеевич.
— Господи, Господи! Что это прогневался ты на нас — третья кончина за год. Ведь уж четыре годика братцу Семену исполнилось, веселый такой да ласковый, и в одночасье не стало царевича, государь-батюшка, поди, места себе не находит. Горе-то, горе какое! Как думаешь, крестная, теперь батюшка нам и заниматься долго не разрешит? Спросила у отца Симеона, сам не ведает. А по мне, так траур учению не помеха. Разве не так?
— Не знаю, Софьюшка, не знаю, крестница, как государь рассудит. Что нам с тобой за него решать. Только так мне чтой-то показалось, не убивается братец больно. Может, делами какими занят аль по себе показать горя не хочет. Вон опять в гости к Артамону Матвееву [71] собрался. Зачастил к нему.
71
Артамон Сергеевич Матвеев(1625–1682) — боярин, приближенный царя Алексея Михайловича. В его семье воспитывалась Наталья Кирилловна Нарышкина, вторая жена Алексея Михайловича. Руководил Посольским и рядом других приказов. После смерти царя Алексея Михайловича подвергся опале и был сослан вместе с семьей на Север (1676). Стараниями Нарышкиных возвращен из ссылки в 1682 г. и через несколько дней был убит во время стрелецкого восстания в Москве.