Если основной маршрут похода на Литву 1275 г. проходил по левобережью Днепра, то в 1277 г. [879] направлявшиеся туда же отряды Ногая пересекли галицко-волынские земли с юга на север. Это связано с тем, что основная территория улуса Ногая находилась западнее Днепра. Его войска прошли прямо к Новгородку и, не дожидаясь подхода сил русских князей, «извоевали все». [880]

В 1280 г. Лев уже сам обратился к Ногаю за военной помощью для организации похода на Польшу. [881] Вместе с присланными золотоордынскими силами русские отряды направились к Сандомиру, в районе которого переправились на левый берег Вислы. Отсюда князь Лев «с гордостью великою хотя ити ко Кравоу». [882] Однако кампания в целом провалилась, так как [190] полякам удалось нанести значительный урон и русским и монголам.

В 80-е годы новый золотоордынский хан Тулабуга предпринял через галицко-волынскую территорию несколько чисто грабительских походов на запад в союзе с Ногаем и русскими князьями. Все они были организованы со значительным размахом «в силе тяжце во бесщисленом множьстве». [883] Первый из них состоялся в 1285 г., [884] причем Ногай и Тулабуга действовали раздельно. Первый напал на закарпатский город Брашев (Прашов), а второй попытался попасть в Венгрию напрямик через Карпаты, где заблудился и вынужден был вернуться «пешь со своею женою, об одной кобыле». [885] Каким путем попал в Закарпатье Ногай и по какому перевалу пытался проникнуть в Венгрию Тулабуга, в летописи не сообщается. Высказать же какое-либо предположение за недостатком сведений довольно трудно, так как через Карпаты действовали шесть перевалов.

Полный провал венгерского похода не охладил желания Тулабуги поживиться за счет соседей, и в 1286 г. он организует поход на Польшу, [886] также с участием русских князей. [887] Со многой силой хан появился у восточной границы Волынской земли в районе Изяславля и двинулся мимо Кременца к Перемилю, т. е. прямо на запад. Отсюда он проследовал к Бужску, где резко повернул на север, к Владимиру. В окрестностях города часть ханского войска по каким-то причинам осталась, «учиниша пусту землю Володимерьскую». [888] Сам же Тулабуга отправился к Завихосту, но, дойдя до Вислы, не смог переправиться и пошел вдоль ее правого берега вверх по течению, перейдя устье р. Сан. Несколько выше Сандомира войско по льду переправилось на левый берег Вислы и безуспешно пыталось взять город. Чтобы как-то компенсировать неудачу, золотоордынские отряды в течение 10 дней грабили окрестности, после чего направились к Кракову. Однако, «не дошед его, воротися во Торжькоу», так как пришло известие о появлении у Кракова войск Ногая. В результате Тулабуга вернулся назад и расположился подо Львовом, где простоял две недели, нещадно грабя окрестное население. После столь безрезультатных и явно бесплановых блужданий хан со своим войском покинул галицко-волынские пределы. Разгоревшаяся взаимная вражда между Тулабугой и Ногаем привела к тому, что всесильный временщик организовал поход также на Краков. Его войска прошли вдоль восточных предгорий Карпат на Перемышль, откуда вышли в верховья Вислы, к Кракову. Однако город сумел выдержать осаду. [889]

Последний поход Тулабуги на Польшу состоялся в 1287 г. [890] Основная цель и маршрут войск в летописи не раскрыты, упомянуто лишь, что хан достиг р. Сан, а на обратном пути вновь оказался подо Львовом. [891] На основании этих очень отрывочных сведений можно только предположить, что маршрут 1287 г. [191] повторял предыдущую попытку нападения на Краков. Скорее всего, кампания окончилась также безрезультатно, иначе летописец не преминул бы отметить взятие такого важного центра, как Краков.

За короткое время своего правления Тулабуга три года подряд предпринимал неудачные военные экспедиции на запад. Такое постоянство в выборе направления и района агрессии объясняется не просто желанием захватить как можно больше добычи и пленных. В первую очередь это было продиктовано резким обострением отношений с Ногаем и усилившейся с его стороны угрозой вовлечения Юго-Западной Руси в орбиту своего влияния. Особо нужно отметить походы 1286 и 1287 гг., когда в отношениях между ханом и его темником открыто утвердилось «нелюбовье велико». [892] Стремясь показать и еще более утвердить свою власть в Галицко-Волынском княжестве, Тулабуга демонстративно собирает для участия в походе и заднепровских, и волынских князей, хотя сам привел «силоу многоу». [893] Этой же цели, а также для запугивания местных князей служили передвижения золотоордынского войска по русской территории, сопровождавшиеся разнузданными грабежами подо Львовом и Владимиром. В районе последнего хан даже оставил часть своих полков, фактически подвергнув город длительной осаде. Объявляя походы на Венгрию и Польшу, Тулабуга выставлял себя защитником внешнеполитических интересов галицко-волынских князей. На самом же деле его действия прямо были направлены на ослабление русских военных сил и откровенный подрыв хозяйственной жизни княжества. Прямое, не прикрытое внешнеполитическим камуфляжем карательное нашествие на Юго-Западную Русь могло возыметь своим результатом открытый переход ее на сторону Ногая. Стараясь не допустить усиления всё больше возраставшего влияния Ногая в государстве, Тулабуга настойчиво пытался укрепить свою власть и авторитет в русских княжествах. В ответ на это Ногай провел явно демонстративный параллельный поход на Краков. Причем он не только ухитрился опередить хана, но и провел свои войска по галицкой территории буквально под носом у Тулабуги. Военные действия хана не принесли ему особых лавров в отношении воспрепятствования усилению Ногая и имели лишь временный успех. Искушённый в политике и интригах временщик предпочел применить против хана более надежное и испытанное средство — заговор с целью свержения его с трона.

Военная активность Ногая, улус которого был самой западной частью Золотой Орды (Пруто-Днестровское междуречье), представляет совершенно особый интерес. Отрывочные сведения источников не позволяют со всей глубиной осветить этот вопрос, однако они дают представление не только о масштабе военных действий Ногая, но и о фактически самостоятельной внешней политике, проводимой им на западе. Его прямая [192] экспансия, связанная с приобретением новых областей, была направлена вдоль Дуная. В результате обширные земли между Дунаем и предгорьями Карпат, вплоть до венгерской крепости Турну-Северин на западе, оказались под властью Ногая. Процесс их присоединения начался с 70-х годов XIII в. и продолжался до конца 80-х годов того же столетия. Одновременно с расширением владений Ногая вдоль Дуная, вверх по его течению, происходит заметное усиление политического и военного-давления монголов на государства и княжества, располагавшиеся к югу от реки, вдоль правого берега. В первую очередь это испытала на себе наиболее близко расположенная Болгария. Уже в 70-е годы XIII в. она неоднократно подвергалась монгольским нападениям, [894] чему во многом способствовали дружественные отношения между Ногаем и Византией. В соответствии с просьбами византийского императора Михаила VIII Ногай совершал походы на Болгарию в 1271, 1277 и 1278 гг. [895] В следующем десятилетии монгольские войска предприняли один из наиболее разорительных походов через Дунай, опустошив Болгарию, Фракию и Македонию. [896] Результатом непрекращавшегося военного давления Ногая в Задунавье явилось признание вассальной зависимости от монголов Тырновского царства, Браничевского и Видинского княжеств. [897] И наконец, в начале 90-х годов XIII в. вассалом Ногая признал себя король Сербии Милутин, приславший своего сына и видных бояр в качестве заложников. [898] Резкая перемена ситуации во владениях Ногая произошла сразу же после его смерти, в 1300 г., в результате чего за Золотой Ордой сохранилось лишь Пруто-Днестровское междуречье. Недостаточность конкретного географического материала в источниках не позволяет детализировать военные кампании Ногая на западе. Однако даже общее их описание и выявление охваченной ими территории, а также достигнутые политические результаты говорят о значительном давлении, длительное время предпринимавшемся монголами на западных рубежах во второй половине XIII в. В определенной степени это нельзя не учитывать при рассмотрение вопросов общеевропейской политики того времени.

Кроме военных операций Ногая на западе Золотой Орды в XIII в. были осуществлены два похода непосредственно против Византии. Оба они проходили под эгидой сарайских ханов еще до возвышения Ногая. Первый поход был организован ханом Берке в 1265 г. [899] Проведение его было тесно связано с начавшейся войной Золотой Орды с хулагуидским Ираном. Византия в этом конфликте выступила союзником Хулагуидов, воспрепятствовав проведению нормальных дипломатических отношений между Египтом и Золотой Ордой. Двухлетняя задержка в обмене посольствами (1263–1265 гг.) привела к отправлению Берке на Константинополь 20-тысячного войска, [900] которое через Болгарию достигло Константинополя. Сам город взят не был, но окрестности его подверглись опустошению. [901] [193] На обратном пути монголы угнали в плен «несметное множество» болгар. [902] Сам хан участия в походе не принимал, так как возглавлял армию, действовавшую на Кавказе против Хулагуидов. Здесь же находился в это время и Ногай.

Второй поход на Константинополь состоялся в 1270 г. [903] «по случаю неудовольствия» золотоордынского хана Менгу-Тимура византийским императором. [904] Скорее всего, «неудовольствие» проистекало от продолжавшегося союза между Византией и Хулагуидами. До взятия Константинополя дело не дошло, так как византийский император встретил ханские войска с «покорностью и почетом». Очевидно, этот поход возглавлял Ногай, так как первые известия о его появлении на западных рубежах государства относятся именно к 70-м годам XIII в. Оба похода на Византию были лишь частными эпизодами в длительной и изматывающей обе стороны войне с Ираном, начавшейся при Берке. Непосредственного влияния на ход военных действий на кавказском фронте Константинополь оказать не мог. Однако его союзнические обязательства по отношению к Хулагуидам были направлены против альянса Египет — Золотая Орда и препятствовали политическим и военным планам этих государств.