Шрифт:
Никаких мониторов не было, на глаз прикидываешь, как, что, чего. Ответственно для меня, не испортить бы мастеру большой эпизод! Идет съемка панорамы. Анхель Гутьерес бежит, бежит, прибегает на причал и… никак не может прыгнуть в шлюпку. Я ему:
— Анхель, прыгай!
А камера работает, «держит» его… он не прыгает. Шлюпка качается. Ребята ждут, они готовы его поймать, как бы он ни прыгнул.
— Прыгай, Анхель!
Я понимаю, что мне надо как-то на него надавить, я кричу в микрофон:
— Прыгай, трус!!!
И тогда он чуть ли не головой вниз прыгает в шлюпку. Каскадеры его ловят. Усаживают. Мы сняли эпизод!
И мы сняли только один дубль, уж больно много пленки ушло на длинной панораме!
Вечером я прихожу к Хейфицу докладывать, что получилось, что не получилось. Хейфиц спрашивает:
— Женя, что произошло с Анхелем?
— С Анхелем, — говорю, — ничего не произошло!
— Он пришел белого цвета, губы дрожали, и говорит, или я не буду продолжать сниматься, или убирайте второго режиссера! Что у вас случилось?
Вот такая реакция! Я рассказал Хейфицу, как заставил его прыгать, это как-то пришло на автомате: «Дай-ка я попытаюсь его оскорбить, громко, на весь порт!..» Зато он прыгнул. А мне, собственно, это и надо было.
— Иосиф Ефимович, а вы бы на моем месте как поступили? Вы-то могли сказать «стоп», а я у вас служу, надо службу нести достойно!
— Да, я понимаю, Женя, но помиритесь с ним.
Я взял коньяк, пошел к Анхелю:
— Анхель, ты меня извини, друг мой! Извини меня. Ты же сам режиссер, ты должен понимать!
— Женя, но вы…
Я говорю:
— Анхель, я был свидетелем того, как вы кричали Коле Сличенко в фойе театра «Ромэн», что он не артист! Вы такой нашли способ давления на артиста, чтоб он выполнил задачу.
Он захохотал, он уже забыл про это.
— Женя, я вас простил! — и обнял.
Анхель был как ребенок…
Потом он уехал в Испанию. А когда артистка Ира Куберская (у нее был эпизод медсестры в «Салют, Марии») стала женой какого-то идальго испанского, она встречала там Анхеля Гутьереса, и он передавал мне привет из Испании!
Это важно мне рассказать потому, что дальше я еще коснусь отношений с Иосифом Ефимовичем, которые для меня оказались не очень простыми.
Плохой хороший герой-любовник
Потом был фильм «Плохой хороший человек». Доктора Самойленко должен был играть Папанов, искали актера на роль Лаевского. В это время как раз Козинцев закончил снимать «Короля Лира», где шута играл Даль…
Хейфиц посмотрел фильм «Король Лир», ему очень понравился Даль, и он сказал мне:
— Женя, делайте что хотите, я хочу снимать Даля в роли Лаевского!
Дело в том, что соревнование между Козинцевым и Хейфицем было всю жизнь. Они руководили Первым творческим объединением на «Ленфильме». Они были соседями по даче, через заборчик: у них были дачи в Комарово. У кого лучше растут цветы — это соревнование жен, а у кого лучше фильм — это было соревнование мужей.
Олег Даль в это время служил в театре имени Ленинского комсомола в Ленинграде. Театр был на гастролях в городе Горьком. Я сел в самолет и полетел туда разговаривать с Далем.
Мы не были знакомы, но я был знаком с его женой Лизой Апраксиной. Она работала на «Ленфильме». Я прилетел в Горький на спектакль «Выбор», который блистательно сорвал пьяный Даль. Я приехал, а спектакля нет… Спектакль закрыли.
Я сидел в кабинете режиссера этого спектакля Розы Сироты, она была очень расстроена! Мы с ней поговорили, она слегка успокоилась и спрашивает:
— Ну, и как же вы собираетесь его снимать?
Я говорю:
— Ну, во-первых, собираюсь не я, а Хейфиц, а во-вторых, может быть, мы что-нибудь придумаем.
— Ничего вы не придумаете!.. Кого он должен играть?
— Лаевского!
— О-о-о! Он такой талантливый! — она очень хорошо говорила о нем.
А потом сказала сакраментальную фразу, которую я всегда помнил, когда снимал Даля:
— Вы знаете, что Даль не герой-любовник? У него мяса не хватает для любовника!
И действительно, все попытки склонить его к ролям любовников не получались.
Я привез Олега в Ленинград. К моменту начала съемки пробы он уже был пьян, сильно пьян… но играл блистательно. Я помню, как он отмокал в холодных ваннах на какой-то квартире, где его ассистенты и помощники приводили в чувство…