Шрифт:
Следует ли заданное полупричастием paaiskindami (от приставочного глагола paaiskinti <= aiskinti «пояснять, выяснять») и финитным глаголом grczino соотношение понимать как последовательность («когда вернули… пояснили») или как наступление события «пояснили» на фоне «возвращали»? Ни полупричастие, ни финитное сказуемое [14] не позволяют решить этот вопрос однозначно. Более того, вполне возможно акционально диффузное чтение: «возвращали / вернули…, причемпояснили».
14
Согласно данным, полученным нами от иноформантов, grazinti в этом примере интерпретируется скорее всего как сказуемое, обозначающее завершенное событие (т. е. «вернули»). Попутно добавим, что глагол grazinti может соответствовать то СВ вернуть,то НСВ возвращать, хотя существует его дериват который можно признать эквивалентом уже только СВ вернуть.Этот факт характерен для литовской глагольной морфологии, и как раз систематический характер таких фактов не позволяет говорить о грамматическом виде в литовском языке.
В связи с этим укажем на одно любопытное обстоятельство: полупричастия могут употребляться, подчиняясь финитным глаголам, которые задают замкнутый промежуток времени. Ср. пример (11), в котором полупричастие atsakin'edama «отвечая (на разные вопросы)» подчинено сказуемому — форме глагола pas`ed`eti; этот глагол обозначает непредельный процесс, а приставка разводит лишь внешнее, чисто временн'oе ограничение:
(11) <…> Amalija atsega sunui siltus marskinius, nutraukia vilnones kojines. — Laikas i lovele. — Mamyt, vasara nuvaziuosim prie to kalno? — Zinoma. — Ir tetis kartu? — Aisku. Amalija paguldo sunu, valandele pasedisalia jo lovytes, atsakinedamai maziaus klausimus, kai sunus pasivercia ant sono, uzmerkia akis, Amalija pataiso ant jo peciu antklode, tyliai grizta i virtuve <…> (B. Kmitas «Svajoniu vejai»)
«Амалия расстегивает сыну теплую рубашку, снимает шерстяные носки. — Пора спать. — Мам, летом мы поедем к той горе? — Конечно. — И папа с нами? — Конечно. Амалия укладывает сына спать и сидитнедолго у его кроватки, отвечаяна вопросы малыша; когда сын поворачивается на бок, закрывает глаза, Амалия поправляет одеяло на его плечах, тихо возвращается на кухню <…>»
Это пример настоящего нарративного, в котором последовательность действий подчеркивается нанизыванием финитных глагольных форм с перфективирующими, по большой части «лексически опустошенными» приставками. Замечательно в этом примере то, что pasedi «посидит» задает инклюзивный интервал, который, так сказать, заполняется мультипликативными действиями (atsakinedama). Вместе с тем, трудно представить себе, как замкнутый интервал, который по сути дела мыслится как «нерасщепляемый» на более мелкие интервалы, может допускать при себе подчиненный предикат, который как раз этот интервал расчленяет на такие подинтервалы. Соотношение представимо как: pasedi… atsakinedama «сидит…, некоторое время отвечает на (разные) вопросы». Русские деепричастия подобного (а также обратного, см. ниже) соотношения принципиально не допускают.
Как бы обратную сторону того же явления представляют случаи, в которых сами полупричастия образованы от глаголов с «делимитативной» приставкой pa-. См. пример (12), где идет речь о многократной ситуации с полупричастием глагола pazaisti и в котором этот глагол является приставочным «делимитативом» от zaisti «играть»:
(12) Kartais trumpais teptuko prisilietimais jis dejoant kartono stora dazu sluoksni, pazaisdamasSviesos efektais, lyg prisimindamas jaunystes bandymus. Koloritas, palyginti su Lietuvos laikotarpio tapyba, tapo sviesesnis. (Z. Zemaityte «Adomas Varnas: Gyvenimas ir kuryba»)
«Иногда быстрыми прикосновениями кисти он намазывал[букв, „клал“] на картон толстый слой краски, играя/поигрываясветовыми эффектами и как будто вспоминая опыты юности. По сравнению с творениями литовского периода колорит стал светлее».
Здесь pazaisdamas — сопровождающее действие, которое происходит каждый раз, когда производится «главное» действие (dejo «клал»). В этом соотношении можно увидеть коинциденцию, но на нее накладывается обозначение нелокализованного во времени попутного действия («время от времени, иногда»). Здесь можно было бы употребить также полулричастие от производящего глагола zaisti, причем именно в функции коинциденции, но оно уменьшало бы образность рисуемой картины, поскольку утрачивается функция временн'oй делимитации, внесенной здесь приставкой ра-. Благодаря ей pazaisdamas, в отличие от zaisdamas, производит эффект «экземплярной наглядности». Этот эффект был бы свойствен и финитной форме того же глагола в наст. вр. (pazaidzia): dejo… pazaisdamas «клал/накладывал… каждый раз поиграв». Из такого сопоставления полупричастий обоих парных глаголов вытекает, что в полупричастиях не теряются те функции, которыми характеризуются и отличаются друг от друга соответствующие глаголы в финитном употреблении.
То же различие между полупричастиями от бесприставочного непредельного глагола и от приставочного его «делимитати-ва» можно отметить в следующем примере:
(13) Turi nusipirkes desros, duonos ir mineralinio vandens. Paskui atsiguls didziajame kambaryje i sudedama lovele, susikis rankas po galva ir gules, galvodamas, kas i galva ateina— gal ka prisimindamas, gal apie ka pasvajodamas— ir klausysis tylos, kaimo tylos, kurios jis taip ilgejosi gyvendamas miesto blokuose (R. Granauskas «Raudoni miskai»)
«У него уже куплено немного колбасы, хлеба и минеральной воды. Потом в большой комнате (он) ляжет на складную кровать, подсунет руки под голову и будет лежать, думая, что придет/приходит в голову— может быть, что-то вспоминая/вспомнив, может быть, о чем-то мечтая/помечтав— и будет вслушиваться в тишину, в тишину деревни, по которой он так тосковал, живя в городских блочных домах».
Полупричастие от глагола pasvsjoti «помечтать» служит как будто бы аппозитивным уточнением того, что названо финитным глаголом (kas) i, galva ateina «(что) приходит/придет в голову». Поэтому можно сказать, что здесь оно выполняет определительную функцию. Но помимо этого, с точки зрения временн'oй структуры данного отрывка текста, действие, названное формой pasvajodamas, может лишь чередоваться как с действием, названным в главном предикате, так и с действием другого (синтаксически однородного) полупричастия prisimindamas.
Представленный здесь анализ случаев употребления полупричастий в текстах современной литовской художественной прозы и научно-популярной литературы следует считать весьма предварительным. Тем не менее, подобных случаев можно привести несметное количество. Поэтому наши наблюдения позволяют сделать вывод о том, что полупричастия от «парных» перфективных глаголов вообще не являются специализированными формами для выражения значений таксиса или коинциденции. Вместе с тем, у глаголов, называемых перфективными (лит. i,vykio veikslo), нет принципиальных ограничений на использование полупричастий, которые по общей классификации принадлежат к причастиям наст, времени и, тем самым, к классу слов, приспособленных для обозначения таксиса одновременности.