1.1.4.Для определения значения того или иного элемента его позиция в цепочке может оказаться важнее, чем его экспонент.

Подход к сложному знаку как к линейно организованной цепочке снимает антиномию между языками, имеющими морфологию и не имеющими морфологии. Границы сложного знака определяются в обоих случаях совершенно недвусмысленно: в системе агглютинирующего типа это терминальные (левая и правая) морфемы, составляющие словоформу; в системе изолирующего типа это те же терминальные элементы (имеющие статус служебных слов), между которыми в строго определенной последовательности располагаются все прочие элементарные знаки, составляющие глагольную (или именную) группу. По-видимому, нет принципиальной разницы и между агглютинативной и фузионной системами, поскольку и та и другая имеют линейный характер.

1.2.Итогом позиционного анализа конкретного языкового материала является таблица, включающая полную дистрибуцию всех аффиксальных морфем относительно точки отсчета, которая может быть выбрана произвольно, в зависимости от целей исследования. Позиции (порядки) элементарных знаков обычно нумеруются, получая положительные или отрицательные номера. Если в данной системе любой сложный знак начинается с корня (левая терминальная позиция), то все прочие позиции естественно получают положительные номера. Если же корневой элемент, обычно принимаемый за точку отсчета, занимает в цепочке сложного знака нетерминальную позицию — порядки аффиксальных элементов нумеруются положительно (направо от корня) и отрицательно (налево от корня). Бывают случаи, когда корневой элемент в цепочке сдвинут к правой границе; в этом случае положительную нумерацию могут получать порядки аффиксов левее корня, т. е. те порядки, которых больше. Так сделано, например, для кетского языка, в котором левее корня выделяется 14 позиций, а правее — всего две [Буторин 1995:11] или три [Wemer 1997:155]; последние в обоих случаях нумерованы отрицательно. В позиционной модели кхмерской «глагольной группы» 18 «предкорневых» позиций маркированы отрицательно, а 5 позиций, следующих за нулевой, имеют положительные номера [Дмитренко 1998: 13–14]. Способ нумерации не имеет принципиального значения, ср. ниже, 1.3.2.

Итак, в результате дистрибутивного анализа мы получаем максимальную модель словоформы (или ее аналога в системе изолирующего типа). Не менее важным в позиционной грамматике является понятие минимальной модели.

1.3.Максимальная модель включает в свой состав от 20 до 30 позиций (порядков) — такое усреднение мы получаем, сопоставляя данные различных языков. Вероятно, самоочевидно то, что цепочка такой длины не может быть реализована в речи, тем более что максимальная модель практически всегда содержит взаимоисключающие порядки. В речи реализуются модели меньшей протяженности, из которых минимальными являются такие, которые содержат только обязательные элементы.

В системе изолирующего типа минимальная модель, по-видимому, всего одна — она включает в свой состав элементарный знак нулевого порядка, «ядро группы» [Дмитренко 1998: 14]. Для систем агглютинирующего типа обычно характерно наличие нескольких минимальных моделей словоформы.

Процитирую характеристику минимальной модели, которая, намой взгляд, наиболее адекватно отражает суть данного понятия:

Рассмотрим несколько примеров реализации минимальных моделей в конкретных языках. Рассматриваются модели словоформ финитного глагола (подкласс глагольных словоформ, выражающих независимый предикат).

1.3.1. Чукотский язык.В этом языке по способу спряжения различаются моно- и полиперсональные глаголы; следовательно, ожидаемое количество минимальных моделей должно быть не менее двух:

Такова минимальная модель моноперсонального глагола. Нотация: Р — лицо, Т/М — время-наклонение, А — вид, Num — число. Показатели Р фиксируются как в левой, так и в правой терминальной позиции, но в конкретной словоформе может быть представлена только одна из них — иными словами, эти позиции являются взаимоисключающими.

Для чукотского языка характерна модель (3а), ср. выше, 0.4; но компонент (r) здесь не показан.

Минимальная модель полиперсонального глагола должна иметь специальную позицию для лица/числа объекта (Р ob), отдельную от позиции лица/числа агенса (P ag):

Из (8) видно, что в модели представлено три позиции для показателей лица/числа объекта. Они являются взаимоисключающими, ср. следующие реализации:

В (9а), (9б) морфа — tэk соотнесена со значением агенса и, следовательно, занимает правую терминальную позицию P/Num, ср. 7; в (9в) она соотнесена со значением объекта и занимает позицию Р ob 3, ср. (8).

Минимальная модель словоформы императива в чукотском имеет следующий вид:

Это модель моноперсонального глагола. В модели полиперсонального глагола должны быть добавлены дополнительно распределенные позиции Р оb, ср. (8).

Исполнитель в императиве различается во всех лицах/числах:

В чукотском языке, помимо финитных глаголов, независимый предикат могут выражать формы так называемых предикативов, ср. [Володин 2000а]. Минимальная модель этих словоформ имеет следующий вид:

О морфологическом сегменте — in(e) см. ниже, 3.2.

Итак, в чукотском только финитный глагол имеет четыре минимальных модели словоформы. Учет минимальных моделей предикативов, имен и наречий существенно увеличит этот список.