Важнее то, что наблюдения, которые мы обсуждали выше, позволяют предполагать, что полупричастия литовского языка «копируют» акциональный потенциал тех глаголов, от которых они образовываются, сохраняя при этом все те различия, которые существенны для взаимодействия с грамматическим временем (особенно с настоящим временем). При этом их акциональные свойства не «нейтрализуются», а лексические отличия, которые приставочные «парные» глаголы обнаруживают по сравнению с производящими их основами, не уходят. Тем самым подтверждается вывод о том, что «выбор глагола из пары производящего — производного продолжает подчиняться практически полностью лексическому потенциалу каждого глагола» [Вимер 2001].

Такой вывод необходимо подкрепить дальнейшими детальными исследованиями, подвергая его, так сказать, верификационным испытаниям. Но уже сейчас можно продвинуться еще на один шаг вперед. В референциально-ролевой грамматике существует понятие «частичной нейтрализации» (restricted neutralization) семантических различий в определенных синтаксических условиях. Нейтрализация эта создает условия для синтаксической связности как на уровне предложения, так и между предложениями на уровне дискурса [15] . Например, если функцию подлежащего могут выполнять также те именные группы, которые не кодируют первый семантический актант сказуемого, то легко реализовать устойчивый топик даже тогда, когда семантический статус соответствующего референта в смежных предложениях меняется. Именная группа, находясь в позиции подлежащего, пользуется своего рода «синтаксическим приоритетом» [16] . Таким образом, пассив превращается в удобное техническое средство для поддержания одного и того же топика в длинных цепочках предложений, даже если он не всегда является первым семантическим актантом предиката (и прямое соотношение, действующее по умолчанию между уровнем семантических актантов и их синтаксической кодировкой, нарушается).

Аналогическое явление мы наблюдаем в области темпоральной (не синтаксической) связности между предложениями, если сопоставим поведение русских видовых пар и их наиболее близких эвкивалентов в литовском языке, выборочно анализированных выше. Критериями, нейтрализующими в четко определенных типах контекстов лексические («нетривиальные») различия между глаголом СВ и глаголом НСВ, вступающими в русском языке в парах, являются тривиальные условия парности (см. Вступление). Результаты анализа поведения литовских глагольных пар показывают, что с ними такой нейтрализации не происходит, т. е. каждый из «парных» глаголов во всех случаях сохраняет свои лексические особенности (какими бы тонкими они ни были), «не снимая» их в каких-либо категориальных условиях. Если в работе [Вимер 2001] это было показано прежде всего для финитных форм литовских глаголов, то результаты данного анализа обнаружили, что лексические и акциональные свойства литовских глаголов, организованных в морфологических парах, сохраняются для каждого также и в полупричастиях в тех условиях, когда их самые близкие русские и польские эвкиваленты, деепричастия, выявляют частичную нейтрализацию для нужд коинци-денции.

Таким образом, нейтрализация лексических («нетривиальных») и акциональных различий между глаголами, соотнесенными как морфологические и семантические производное и производящее, стоит рассматривать как своего рода пробный камень

«Equi-NP deletion», в «контроле» за рефлексивизацией и за одно- или разнореферентностью в сочетаниях с инфинитивными пропозициональными актантами и т. д. См. подробнее [Van Valin, LaPolla 1997:264 ff.].

для проверки грамматикализованное™ видовых оппозиций. Пары в литовском языке условиям подобной нейтрализации, видимо, не удовлетворяют.

Список условных сокращений

TTER тотально-терминальные глагольные лексемы

GTER градуально терминальные глагольные лексемы

ISTА инцептивно-статальные глагольные лексемы

АСТI беспредельно-процессные глагольные лексемы

Богуславский И. М. Осемантическом описании русских деепричастий: неопределенность или многозначность?// Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1977. Т. 36. № 3.

Бондарко А. В.Таксис // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А. В. Бондарко. Л., 1987.

Вимер Б.Аспектуальные парадигмы и лексическое значение русских и литовских глаголов: Опыт сопоставления с точки зрения лексикализации и грамматикализации // Вопр. языкознания. 2001. № 2.

Гловинская М. Я.Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М., 1982.

Зализняк Анна А., Шмелев А. Д.Введение в русскую аспектологию. М., 2000.

Коротаева Э. И.Из наблюдений над деепричастным оборотом // Проблемы истории и диалектологии славянских языков: Сборник статей к 70-летию члена-корреспондента АН СССР В. И. Борковского / Отв. ред. Ф. П. Филин. М., 1971.

Маслов Ю. С.Вид и лексическое значение глагола в современном русском литературном языке // Очерки по аспектологии. Л., 1984 [репр. ст. 1948 г.: Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. Т. 7. Вып. 4].

Breu W.Komponentenmodell der Interaktion von Lexik und Aspekt // Girke W. (Hrsg.). Slavistische Linguistik, 1995. Milnchen, 1996. (Slavi-stische BeitrSge. Bd 342).

Breu W.Семантика глагольного вида как отвлечение от предельных свойств лексем (иерархическая модель компонентов) // Семантика и типология славянского вида II / Ред. Ст. Кароляк. Krak^ow, 1997.

Breu W.Zur Position des Slavischen in einer Typologie des Verbalaspekts (Form, Funktion, Ebenenhierarchie und lexikalische Interaktion) // Breu W. (Hrsg.). Probl`eme der Interaktion von Lexik und Aspekt (ILA). T"ubingen, 2000. (Linguistische Arbeiten, 412).

Koschmieder E.Durchkreuzung von Aspekt- und Tempussystem im Pr^asens // Zeitschrift ftir Slavische Philologie. 1930. Bd 7.

Lehmann V.Aspekt // Jachnow H. (Hrsg.). Handbuch der sprachwissenschaft-lichen Russistik und ihrer Grenzdisziplinen. Wiesbaden, 1999.