– Так что же тебя интересует?– нетерпеливо поинтересовался ветер, когда Белка откровенно замедлилась с ответом.

– Я же говорю: пустяк.

– А точнее?

Гончая странно наклонила голову и, уставившись на статую абсолютно алыми глазами, негромко уронила:

– Изменение.

И от того, как она это сказала, Таррэн внезапно понял: сейчас кого-то будут медленно убивать.

Глава 22

– Знаешь, - как ни в чем не бывало, обратилась Белка к молчаливому изваянию.
– Меня всегда интересовал один простой вопрос: откуда Изиар узнал об Изменении? Как ему стало известно о проклятых рунах, если магия крови, как выяснилось, изначальна являлась ВАШЕЙ особенностью. Неужели его мозги так резко сдвинулись, что в них вдруг пришла эта бредовая мысль? Или, быть может, ему кто-то ее подсказал? Кто-то бесконечно древний, мудрый и весьма хладнокровный? Когда-то мы все считали, что эту тайну он выведал на Алиаре, когда в первый раз шагнул в свой дурацкий Портал. Потом решили, что он узнал об Изменении экспериментальным путем, основываясь на обрывках Хроник, увиденных на стенах нашего Лабиринта. Наконец, оказалось, что и это - далеко не вся правда. И вот теперь, когда мы стоим с тобой лицом к лицу, у меня появилась, наконец, редкая возможность спросить у первоисточника: откуда? Откуда Проклятый Владыка эльфов мог об этом узнать? И кто же именно подсказал ему последовательность рун, научив тому, что вы, Драконы, именуете Кругами Жизни?

Таррэну показалось, что у старой Драконицы дрогнули веки.

– Этот вопрос тревожил меня очень долго, - спокойно продолжила Гончая.
– Так долго, что в один прекрасный день я даже начала подозревать правильный ответ. Однако лишь придя на Алиару и узнав местные легенды (которые, кстати, дружно подтверждают, что магия рун - дело рук исключительно Драконов!) мои сомнения обрели более или менее законченный вид. Когда же Родовой Ясень, проросший в земле, в которой изначально был рожден, внял моей просьбе и открыл свое давнее прошлое, эти сомнения полностью исчезли. А когда здешние летописи охотно их подтвердили, вот тогда мне и стало ясно: все эти годы нам кто-то нагло врал.

Белка мгновение помолчала.

– Знаешь, память Рода - странная вещь, - заговорила она минуту спустя в гнетущей тишине, разбавленной тяжелым сопением Драконов и напряженным ожиданием Перворожденных.
– Такая странная, что иногда не разберешь, что к чему. Порой в ней можно увидеть события, случившиеся задолго до твоего появления на свет, или узнать вещи, о которых никто из живущих уже не помнит. Именно Память подсказала когда-то Изиару о его происхождении и именно она помогла ему вспомнить о своем крылатом прародителе, который еще в то далекое время присутствовал на знаменах Рода Л'аэртэ. Но мне всегда казалось странным, что Изиар вдруг ни с того ни с сего вдруг взял, да и отправился непонятно куда. И еще более странным казалось то, что в своем путешествии он так заплутал, что явился прямиком на край света и там... совершенно случайно... наткнулся на какие-то непонятные руины. Оставив в стороне тот неоспоримый факт, что без веской причины ни один Владыка не бросил бы свой Лес и Источник, рядом с которым он поистине неуязвим, очень трудно поверить, что эта находка была действительно случайной. Вернее, в это совершенно невозможно поверить, особенно если знать о том, как долго он шел к власти и как прочно был помешан на идее своего всемогущества. Не мог Изиар в такой момент бросить свой народ. И не мог рискнуть положением в Лесу, отправившись за сомнительным удовольствием повидать белый свет. Как не мог бесцельно мотаться по миру и не знать точно, за чем именно отправляется. Следовательно, он отлично представлял, что ему нужно в Серых Пределах. И был готов рискнуть даже троном ради того, что Пределы могли ему предложить.

Белка снова ненадолго замолчала, словно собираясь с мыслями, и никто, даже жадно прислушивающаяся Стая, не посмел нарушить ее сосредоточенность.

– Изиар ушел потому, что у него была веская причина найти именно Проклятый Лес, - наконец, закончила она предыдущую мысль.
– Потому, что его позвали туда. И потому, что неожиданно предложили то, в чем он так остро нуждался.

– Силу...
– едва слышно прошелестело с моря, и Гончая согласно наклонила голову.

– Верно. Власть и могущество, равного которому на Лиаре никогда еще не было. Он ушел на неслышимый Зов, отправленный оттуда. И ушел, точно зная, что вернется совсем другим. Полагаю, его уход - это твоя работа, Великая?

Статуя еле слышно вздохнула.

– Он был единственным, кто услышал... первым из дальних потомков...

– А скажи-ка мне тогда, сколько же времени прошло с момента твоего появления на Лиаре?

– Много... слишком много...

Белка странно усмехнулась.

– Ты ведь не погибла, Мать, в том давнем пожаре. Не умерла. Не исчезла в небытие. Пусть твое тело обратилось в камень, пусть дух твой остался витать в пустоте... но ты не погибла. Ты просто не могла погибнуть, ведь Драконы, как известно, бессмертны.

– Не совсем,– невесело прошелестел ветер, заставив Драконов вздрогнуть и неверяще уставиться на каменную Мать.
– Как видишь, от меня осталось совсем немного.

– Но этого вполне достаточно, чтобы наблюдать за своими потомками.

– Только за вами,– возразила Драконица.
– Других своих детей я не видела очень давно.

– Так что же произошло здесь, в Гнезде, без малого шесть эпох назад?
– хищно прищурилась Гончая.
– Вернее, это для Алиары их прошло шесть, а для нас - много, много больше. Что случилось, Мать, что вы вдруг начали Изменение? И почему Стая так резко была против?

Изваяние почему-то не ответило.

– Молчишь?
– недобро протянула Белка, заложив руки за пояс.
– Что ж, правильно молчишь: твои прямые потомки до сих пор не знают, что именно произошло и кто из нас тебя уничтожил. Но не знают они и того, что на самом деле никто из нас... этого не делал. Я права?

И снова - гнетущее молчание в ответ.

– Я права, - Гончая чуть приподняла верхнюю губу, демонстрируя слегка подросшие клычки.
– Да и как могло быть иначе, если Л'аэртэ - лучшие и сильнейшие ваши потомки даже сейчас не являются вам ровней? А в то время от Ушедших осталась лишь жалкая горстка, крохотная кучка, всего пара сотен измученных, затравленных, обессиленных эльфов, приготовившихся к смерти и почти покорившихся неизбежному? Как могли они... слабые и беспомощные перед целой Стаей... оказать вам хоть какое-то сопротивление?!