Что же он должен был сделать? Основной задачей получившего такой Дар (это были слова самого Василия Фёдоровича) было устройство на земле Апокалипсиса. Не обязательно всего человечества, но, как минимум, столкновения и гибели ведущих мировых держав должны были иметь место. Ценилась масштабность и то, чтобы это было «красиво». Хотя, как он понял, если бы удалось устроить гибель всего человечества, то это бы тоже не возбранялось, но и не было непременным условием.

Вася, воспитанный на традициях пролетарского интернационализма решил устроить гибель проклятых буржуев, и все эти годы старательно шёл к своей цели, но не дошёл — время вышло. Неизвестные Игроки ввели ограничение: семьдесят лет, и ни минутой больше. Почему они сделал именно так, Василий Фёдорович не знал, да и не слишком задумывался.

Если бы Творец Апокалипсиса успел уложиться в отведённое время, то ему обещали оставить его Дар, присовокупив сюда и неограниченную продолжительность жизни. Если не успевал — то откидывал копыта, как простой смертный. Правда, если ему удавалось хотя бы найти продолжателя своего дела среди таких же землян, то он получал как бы утешительный приз: возможность воскреснуть после того, как приемник осуществит нечто грандиозное из задуманного.

— Слушайте, Василий Фёдорович, — спросил я, почесав в затылке, — а эти ваши, то ли инопланетяне, то ли демоны, они что же, сами не могли Землю уничтожить? Чего вас наняли? Они вас как хоть выбрали-то?

— Выбрали меня, как сами сказали, случайно, вроде как в лотерею разыграли. А сами… Сами они могли, наверное, и не то, что Землю уничтожить, коли такие штуки имеют. — Старик потряс рукой, на которой были одеты его чудесные часы. — Но у них это вроде как игра. Они так и говорили, что ставки на меня делают: успею, не успею красивое зрелище им устроить за установленный срок. Да и задачи всю Землю уничтожить не ставилось. Всю и не нужно было уничтожать, я же говорю. Можно было уничтожить какой-нибудь народ, экономически развитый, но не племя мумба-юмба, конечно. У них специальная комиссия это решал: красиво — не красиво.

— Вот даже как! И ты, Василий, продался каким-то инопланетянам-извращенцам? — снова переходя на «ты», сказал я. — Свою родную планету продал. Всё же ты — сука!

— Да не скука я! — почти с молодым задором воскликнул старик и тут же закашлялся. — Вот, видишь, как всё обстряпали, паразиты: тело старое стало всего за какие-то последние пару месяцев — а до этого-то я вообще молодцом был. Правда, так и обещали, сволочи! Глаза только всё ещё видят хорошо, поскольку тут всякие цифры мелкие на циферблатах этих. Я, как только вот так быстро стареть начал, понял, что проиграл, и даже на себя совсем перестал внимание обращать. Мне же замену нужно было найти. Попробуй, подгадай, чтобы парень нашёлся, которому именно в этот момент двадцать лет стукнуло. И всё в один день. Видишь, как пообносился? Ты, вот, думаешь, что я бомж, а у меня только в Лондонском банке почти десять миллионов фунтов стерлингов лежит.

— Вижу-вижу, большевик ты наш ненаглядный, — сказал я. — Вижу, что ты человечество в угоду мерзким тварям из космоса продал. Продался за обещание жизни вечной, как Иуда.

— Да нет же, говорю тебе! — Старик уже не кричал, но его жаркий и не слишком ароматный шепот веял прямо мне в ухо. — Я решил с мировым империализмом покончить — думал устроить гибель всего их дьявольского отродья.

— Подожди, так выходит…

— Ну, конечно! — радостно залопотал Василий Фёдорович. — Я и Вторую мировую зачал, и потом всякие штуки против них… Жалко не было меня с товарищем Лениным!

— Что-то ты плохо «против них» работал. Хотел уничтожать мировой империализм и буржуев, а сам войну развязал, говоришь, в которой двадцать миллионов наших людей полегло. И даже, говорят, тридцать!

Старик развёл руками:

— Ну, издержки, считай. Но я старался. Кто же знал, что Гитлер всё-таки на Россию попрёт, а не задушит эту паршивую Англию, после чего вместе с японцами Америку придавит? Но Пирл-Харбор я американцам всё же устроил!

— Про паршивую Англию — ты это точно, сказал я, вспоминая только что прочитанную статью про центр исламских экстремистов, пригретый правительством Великобритании. — Ладно, но на что ты рассчитывал? Допустим, взяли бы немцы с японцами, в конце концов, Штаты — что потом?

— Германия и Япония оказались бы ослабленные войной, а тут нас бы товарищи во Франции, Испании и Латинской Америке поддержали. СССР их бы смял тогда и немцев, и японцев! Я хотел такой вариант провернуть, чтобы польза для мировой революции была…

— Однако плохо ты постарался для пролетариев всех стран: этих пролетариев больше всего и покрошили в мясорубке, — с горькой усмешкой сказал я. — А что же ты делал после сорок пятого года? Когда уяснил, что хрен тебе, а не мировая революция?

Старик Буравлёв грустно покачал головой:

— Запил я, почти год пил. В магазин какой-нибудь перенесусь, минуя все замки, наберу водки и закуски — и пью неделю. Потом — снова.

— По-нашему оттягивался, в общем-то, по российски, — заметил я. — Ну, а потом?

— Пропился, понял, что нужно что-то делать. И решил, что империалистические державы должны свалить изнутри терpоризм и религиозный фанатизм в третьих странах…

— Вот козёл! — воскликнул я. — Так это ты всяких Ильичей Карлосов и Бен Ладенов выкормил?! Вот урод! Опять, кому хуже сделал? Своей Родине, прежде всего. Они сейчас небоскрёбы в Америке взорвали, а завтра так же Кремль грохнут! Как на сволоту всякую можно ставки делать?!