Я вывернул карманы своего предшественника и торжествующе усмехнулся, как будто после таких проверок ещё мог в чём-то сомневаться. Там оказался «джентльменский набор» человека, которому в этом мире, пусть и ограниченное время, но, действительно, принадлежало всё.

В его карманах я нашел горстку мелочи, грязный носовой платок, спички, мятую полупустую пачку «Золотой Явы» и бурый ноздреватый камень — кусок марсианского грунта.

Два человека, слегка пошатываясь, кружили в страшном танце смерти. Их легкие с хрипом выталкивали обжигающий нёбо воздух, их сердца, горя ненавистью, бились в едином ритме, каждую секунду выталкивая из тела жидкую жизнь. Два сердца — два врага. Вот воин громадного роста, с залитым кровью лицом, выставив перед собой меч, бросился на противника. В какой-то момент его левая рука, сжимавшая кинжал, метнулась вперед, и смертельное оружие полетело прямо в лицо стоящего перед ним человека.

Его противник, в алой от крови рубахе, ловко увернулся от летящего кинжала и в то же мгновение понял, что его переиграли, но сделать уже ничего не успевал. Длинный меч с хрустом вошел в его грудь. Удар был нацелен в сердце, но последнее его движение и кровавая пелена на глазах врага спасли воина от мгновенной гибели. В то время как все его тело кричало от боли, руки продолжали свою работу. Легкий клинок, не встречая больше сопротивления, врубился в незащищенную шею гиганта. Голова отделилась от туловища и с глухим ударом упала на землю. Обезглавленное тело еще несколько секунд стояло рядом, крепко сжимая в руке бесполезный теперь меч, а затем медленно завалилось набок.

Глаза оставались открытыми и горели дикой ненавистью, жизнь как будто и не покидала их. С длинных усов непрерывно капала кровь…

Монитор погас, и сидящие в напряженных позах зрители облегченно перевели дух.

— Впечатля-а-а-ет, — задумчиво протянул Социолог. — И что, все они так?.. — Он пошевелил пальцами в воздухе, будто пытаясь поймать ускользнувшее слово.

— Все, — не выдержал Координатор. — Наши лучшие исполнители гибнут в первом же бою, не успев сделать даже малого. Этот безумный народ одержим войной, они рождаются и умирают с мечом в руке. Все попытки контакта или «неназойливой» коррекции закончились гибелью агентов. Не убивать же их!

— Да уж, с этим они прекрасно справляются сами. — Психиатр оторвал задумчивый взгляд от погасшего монитора.

— Еще бы, — Координатор начинал кипятиться, происходящее все больше раздражало его. — Война — это их жизнь. — Нелепость сказанного услышали все, но перебивать никто не спешил. — На обязательные для каждого воина сельхозработы они идут, как на каторгу, зато убивают — с удовольствием; в репродуктивный период женщины не находят себе места — стремятся вернуться в строй; раненые от отчаяния добивают себя сами — не могут перенести разлуки со своей «войнухой»…

— Эф девяносто один дробь два — социализированное расстройство поведения, — опять отозвался из своего угла Психиатр. — Они индуцируют друг друга. Изолировать пытались?

— Пробовали, — Координатор поморщился. — Показать запись? Таких изощренных самоубийств я и представить не мог. Один, представляете, сам себе шею свернул.

— Как это свернул? — изумился Инспектор.

— Руками, — буркнул Стажер.

Инспектор незаметно для других прикоснулся к воротнику.

— Позвольте мне, друзья, — Социолог поднялся из кресла и обвел собравшихся взглядом. — Мы говорим с вами ни о чем. Из пустого в порожнее переливаем. Вся эта информация давно известна каждому из нас. Прилетев сюда, мы имели достаточно времени, чтобы ознакомиться с ситуацией и сделать выводы. Уважаемый Психиатр уже изложил свои мысли, даже, скорее, диагноз. Теперь, я думаю, — моя очередь. Итак, как нам известно, данный конфликт длится уже двести пятьдесят три года — срок беспрецедентный в истории войн. За это время биогеоценоз планеты был практически разрушен, а экология пришла в плачевное состояние. Животный мир уничтожен, растения истреблены, за исключением специально культивируемых, население планеты сократилось в восемнадцать раз и продолжает уменьшаться в геометрической прогрессии, средний возраст неуклонно снижается — у них почти нет стариков, просто не доживают, рождаемость падает, технический прогресс отсутствует, скорее даже наблюдается обратная тенденция, искусство, религия и письменность забыты… Проанализировав и учтя эти и многие другие факторы, я счел возможным использовать для окончательных расчетов формулу Шьюбаша Суль-ве…

При этих словах собравшиеся в маленькой зале люди затаили дыхание. Сказанное означало, что надежд на спасение нет. Аборигены планеты обречены на самоуничтожение, и попытки спасти цивилизацию ни к чему не приведут. Дело лишь в сроке.

— И что?.. — первым не выдержал Стажер.

— Шестьдесят восемь лет… — Социолог сделал паузу, — через шестьдесят восемь лет наступит критический момент: они окончательно забросят сельское хозяйство, вырубят последние леса, прекратят репродукцию и… вымрут. Процесс необратим. Они обречены.

Тишина стала еще гуще. Социолог опустился в кресло и закрыл глаза. В ближайшее время программа будет свернута, специалисты отозваны, и жители единственного на планете континента предоставлены самим себе. На шестьдесят восемь лет. Останется только следящий спутник на орбите, который в установленный срок сообщит хозяевам о конце цивилизации.

— Ладно, — прервал молчание Инспектор, — собираем вещички. Сколько времени потребуется, чтобы свернуть станцию? — Он повернулся к Координатору.