– Я ничего не понимаю в биохимии.

– Научишься, – ехидно усмехнулся Орсон. – Я тебе все объясню. С теми приборами, что оснащена эта машина, и знать-то ничего не нужно – они все сами за тебя сделают.

– Поможешь Крису в общении с местным населением, – уточнил задачу Осипов. – Ну, и, если что, обеспечишь прикрытие.

– Вот это мне понятно, – кивнул Брейгель.

– Мы с Игорем тем временем осмотримся на местности, попытаемся поговорить с местными. Я думаю, единственная причина, по которой предыдущей квест-группе не удалось обнаружить разлом – он находится внутри одного из домов. Куда их попросту не пустили.

– Если бы было так, то их десканы должны были засечь пакаль, когда они по деревне ходили. Хотя бы у одного, да запищал.

– Я не знаю, ходили они по деревне или нет. В отчете сказано только то, что поиски разлома в окрестностях деревни Косогорье результатов не принесли. Понятно – в окрестностях. Такое впечатление, что местные даже не пустили квестеров в деревню.

– А какая у них была легенда?

– Никакой. Они были уверены, что местные легко пойдут на контакт с представителями любой властной структуры. Не сработало. Так что нам, фактически, придется начинать с нуля. На первом этапе наша главная задача – найти разлом и попытаться выявить суть данной аномалии, понять, что происходит в Двадцать Четвертой Зоне. После этого решим, что делать дальше.

– Сколько времени отвели нам на квест?

– Во времени мы не ограничены. Главное – результат.

– Понятно. Не будет пакаля – нашу группу расформируют.

– В ЦИКе это обычная практика.

– Кирсанов обещал мне полную свободу действий. Он, естественно, рассчитывает на нашу результативность, но не до такой степени, чтобы ставить существование группы в зависимость от того, сколько пакалей мы принесем.

– По-моему, Док-Вик, у тебя период увлеченности Ка-Ка-Ка. Да, вы мило с ним поболтали, выпили кофе, он рассказал тебе о пакалях. Но это не означает, что ты стал его партнером. Мы на него работаем.

– Мы делаем общее дело.

– Это он тебе сказал?

Осипов задумался. Вообще-то, он не мог дословно вспомнить, что именно сказал Кирсанов, но что-то в этом духе.

– Не обижайся, Док-Вик, – Брейгель похлопал Осипова по коленке. – То, что мы получили классную машину, то, что наш квест не ограничен во времени, то, что нас кормят ухой из ресторана – все это здорово. Да что там, просто замечательно! Что б я так жил изо дня в день! Но, ты знаешь, по-моему, Игорь прав. Не стоит воспринимать все, что сказал Кирсанов, всерьез.

– Это обычная практика руководителя, – заметил Орсон. – Кого-то он приближает к себе и гладит по шерстке, кому-то грозит кнутом. В результате в коллективе создается атмосфера здоровой конкуренции.

– О! – указал пальцем на англичанина Брейгель. – В корень зришь, Док!

– Не знаю, – недовольно пожал плечами Осипов. – Вы ведь даже не знакомы с Кирсановым.

– Хочешь сказать, он не похож на других миллиардеров?

– Он заинтересованный человек!.. Он прекрасно разбирается в том, чем занимается!..

– Естественно! Как бы иначе он заработал свое состояние! Но вся проблема в том, что, оказавшись наверху, герой начинает воспринимать тех, кто не сумел вскарабкаться до одного с ним уровня, только как рабочий материал.

Умом Осипов понимал, что, скорее всего, в том, что говорят сейчас его коллеги, присутствует доля истины. И, может быть, эта доля не так уж и мала. Но ему страшно не хотелось в это верить. Наверное, он был идеалистом, потому что привык думать о людях хорошо до тех пор, пока они своими действиями не доказывали обратное. В общем, это свойство, присущее всем хорошим людям. Человек, который сам не способен на подлость, уверен, что с первого взгляда распознает подлеца. Увы, как правило, это не срабатывает. Но, обжегшись в очередной раз, он снова и снова сует руку в огонь. Такая уж у него натура. И никуда от этого не деться. Осипов хотел думать, что Кирсанов ведет с ним честную игру уже хотя бы потому, что так ему было комфортнее. Ему не нравилось все время думать, что его могут обмануть, и не хотелось постоянно решать, где еще его могут подставить. Как будто ему больше нечем было заняться! Ему и сейчас не хотелось спорить, доказывая свою правоту. Он просто не видел в этом смысла. Ведь даже если он окажется неправ, это ничего принципиально не изменит.

Конец спору положил Камохин. Очень вовремя, надо сказать.

– Да какая нам разница, мужики. Мы делаем свое дело. И, когда мы в квесте, мы ни от кого не зависим и никому не принадлежим. Разве не ради этого мы здесь? Ну а то, что времена нынче сложные, так в том никто не виноват. Для того, чтобы крепче спать, нужно меньше болтать.

– Так было во все времена, – усмехнулся Брейгель.

– Ну а в чем тогда проблема? – не оборачиваясь, пожал плечами Камохин.

– Как это, в чем? – недоумевающе вскинул брови Орсон. – В нас! В «серых»! В той игре, которую они с нами ведут! В том, что наступил Сезон Катастроф!.. Что, разве этого мало?

– Не путай котлеты с мухами, Док, – отпустив ненадолго руль, помахал рукой Камохин.

– Что? – не понял англичанин.

– Док, «серые» и все, что с ними связано – это за пределами той работы, что мы выполняем для ЦИКа, – попытался объяснить Брейгель. – Проведи мысленно границу. Вот здесь – пакали, – он двумя ладонями взял воображаемый кубик и переставил его налево. – А вот здесь – «серые», – он переместил другой кубик направо. – Про пакали нам известно примерно то же самое, что и всем. А вот насчет «серых» наше мнение расходится с мнением руководства Центра. Кирсанов считает «серых» врагами, работающими на его конкурентов…