Когда целитель захотел что-то сказать, она оборвала его, обращаясь к шеллан своего близнеца:

— Я всё улажу. Пожалуйста, оставь нас.

Джейн кивнула и вышла за дверь. Но, несомненно, осталась поблизости.

Человек потёр глаза, будто надеялся таким образом изменить своё восприятие… или даже реальность, в которой они оказались.

— Какое, по-твоему, имя бы мне подошло? — тихо спросила она.

Он опустил руки и пристально посмотрел на неё:

— К чёрту имя. Ты можешь просто быть честной со мной?

Она сомневалась, что действительно может дать ему такое обещание. Процедура стирания воспоминаний довольно проста, но Пэйн была не очень хорошо знакома с последствиями этого, и её волновал тот факт, что чем больше он знал, тем больше придётся стирать и значит, возрастёт причинённый ему вред.

— Что ты хочешь знать?

— Что ты такое?

Её взгляд обратился к задёрнутым занавескам. Несмотря на эту защищённость, она знала о мифах, созданных человеческой расой о её виде. Не мёртвые. Убийцы невинных. Без души, без толики моральных ограничений.

Этим вряд ли станешь хвалиться. И на что не станешь тратить их последние драгоценные моменты вместе.

— Я не могу появляться на солнце. — Её взгляд вернулся к нему. — Я способна исцеляться гораздо, гораздо быстрее, чем ты. И перед транспортировкой мне необходимо питание — после этого я буду достаточно стабильна для передвижений.

Когда он посмотрел вниз, на свои руки, она задумалась, не жалеет ли он о том, что оперировал её.

И повисшая между ними тишина стала столь же предательской, как и поле сражения, и такой же опасной, чтобы её пресечь. И всё же она сказала:

— Для таких как я, есть название.

— Да. И я не хочу произносить его вслух.

Непонятная боль возникла у неё в груди, и Пэйн с высочайшим усилием начала поднимать руку вверх, пока ладонь не оказалась на больном месте. Странно, всё её тело онемело, но это она чувствовала…

Вдруг у неё помутнело в глазах.

Выражение его лица тут же смягчилось, и он потянулся, чтобы вытереть её щёку.

— Почему ты плачешь?

— Я плачу?

Он кивнул и поднял палец, и она увидела, как на его подушечке блеснула кристально-чистая капля.

— Тебе больно?

— Да. — Быстро заморгав, она попыталась прояснить зрение, но у неё не получилось. — Эти слёзы раздражают.

Звук его смеха и вид его белых ровных зубов приподняли ей настроение, хоть она и оставалась в кровати.

— Не часто плачешь, да? — прошептал он.

— Никогда.

Он наклонился в сторону и поднял квадратную ткань, которой промокнул то, что стекало по её лицу.

— Отчего слёзы?

Она не сразу ответила. А затем ей пришлось сделать это:

— Вампир.

Он опустился на стул около неё и сосредоточил всё своё внимание на том, чтобы свернуть квадратик ткани и выбросить её в маленький и широкий бачок.

— Я так понимаю, Джейн исчезла год назад по этой причине, — сказал он.

— Не похоже, чтобы тебя это шокировало.

— Я знал, что тут происходит что-то серьёзное. — Он пожал плечами. — Я видел твои снимки. Я был внутри тебя.

По какой-то причине эта фраза возбудила её.

— Да. Был.

— Хотя физиологически ты во многом похожа на тех пациентов, к которым я привык. Твой позвоночник не так сильно отличается, чтобы я не знал, что делал. Нам повезло.

Честно говоря, она так не считала. Столько лет оставаясь абсолютно равнодушной к мужчинам, к этому человеку она ощущала странную тягу, что относилось к разряду тех вещей, над которыми она бы с удовольствием пораскинула мозгами, будь обстоятельства несколько иными.

Но Пэйн давным-давно поняла, что судьба редко учитывает её желания.

— Итак, — произнёс он, — Ты намерена свести меня к нулю во всей этой ситуации? Заставишь всё это исчезнуть. — Он неясно махнул рукой. — Я совсем ничего не вспомню. Так же как это произошло год назад, когда твой брат явился сюда.

— Возможно, тебе будут сниться сны. Но не больше.

— Вот как твой вид остаётся в тени.

— Да.

Он кивнул и огляделся:

— Ты сделаешь это сейчас?

Она хотела провести с ним больше времени, но ему не зачем было смотреть, как она питается от Рофа.