– Двадцать лет.

– Большие зеленые глаза?

– Короткие светлые волосы.

– А о Тайном Городе узнала меньше месяца назад?

Кортес ошеломленно покачал головой:

– Твоя фея?

– Сегодня утром я подвозил Ларису к дому ее наставницы, очень опытной и умелой колдуньи.

Некоторое время Кортес рассеянно вертел в руках пустую чашку, затем поднял на напарника глаза:

– Иногда мне кажется, Артем, что от твоей сексуальной озабоченности в действительности больше плюсов, чем кажется на первый взгляд.

– Я не озабочен, – не согласился Артем, – это любовь. Она прекрасная девушка.

– Нам повезло, что ты это разглядел.

– В любом случае теперь мы знаем, где живет Кара, – улыбнулась Яна, – и можем планировать операцию.

Речь девушки прервала телефонная трель.

– Извините. – Артем вытащил из кармана мобильный и поднес его к уху: – Алло?

– Артем Головин? – поинтересовался приятный женский голос.

– Он самый.

– Меня зовут Инга.

– Мы встречались?

– Еще нет, – незнакомка помолчала, – до меня дошли слухи, что вы интересуетесь магом по имени Кара.

– Боюсь, что я не совсем понимаю, о чем идет речь, – насторожился наемник.

– Вы правы, – согласилась Инга, – это не телефонный разговор. Давайте поставим вопрос иначе: у меня есть информация, которая может вас заинтересовать. Мы сможем встретиться? Сегодня?

– Не в моих правилах отказывать красивым женщинам, – подумав, ответил Артем.

– А почему вы думаете, что я красива?

– А разве я ошибся?

– Нет, – засмеялась девушка. – Записывайте адрес.

Когда молодой наемник положил трубку, Кортес укоризненно покачал головой:

– Значит, это была любовь?

– Уверен, – кивнул Артем, – а сейчас был деловой разговор. Мне звонила неизвестная красавица Инга и сообщила, что у нее есть информация о Каре.

– Кто-то из твоих информаторов?

– Нет.

Наемники переглянулись.

– Кара, – решил Кортес. – Мы не ошиблись – это та самая Лариса.

– Она решила проверить, случайно ли Артем вышел на Ларису, – согласилась Яна. – Предусмотрительно. Вот только зачем нам эта встреча?

– Лишняя информация никогда не помешает, – решил Кортес. – Артем, езжай и посмотри на эту Ингу.

Москва, улица Обручева,

30 сентября, суббота, 13.41

– Я все равно не верю, что Франц де Гир мог даже подумать о предательстве интересов Ордена, – помолчав, продолжил Людвиг Окла. Горячий выходец из ложи Мечей никак не мог успокоиться и постоянно возвращался к теме, которая взбудоражила всю Чудь. – Не верю, и все. Я Франца видел в деле, он за Орден умереть готов.

– Поэтому его не арестовали, а временно отстранили, – буркнул Грэм де Мар. Капрал происходил из ложи Драконов и отличался флегматичным спокойствием. – Совет Ордена разберется в его действиях и, если он невиновен, восстановит в должности мастера войны.

– Но это позор. Они публично выразили Францу недоверие!

– Совет Ордена обязан действовать в интересах Великого Дома, невзирая на личности.

– А в чем интерес? Чего они добились? – продолжал горячиться Людвиг. – Я тебе скажу чего: Зеленый Дом увидел, что у нас внутренние неурядицы, и начал наглеть! Вот чего они добились! Нельзя показывать свою слабость!

Гвардейцы свернули с Ленинского проспекта, и их «Линкольн» медленно покатился по улице Обручева. В связи с последними событиями в Тайном Городе и настораживающими заявлениями Великого Дома Людь Совет Ордена принял решение об увеличении количества патрулей в секторе чудов для предотвращения провокаций.

– Не думаю, что отстранение Франца и выступление людов связаны между собой, – высказался наконец де Мар.

– А я уверен!

– Твое дело – служить, гвардеец, – усмехнулся капрал. – Пусть думают другие.

Окла обиженно поджал губы.

– Может, зря мы это затеяли? – высказался осторожный до легкой трусоватости Щепка.

– У тебя денег много? – поинтересовался уйбуй Веревка и одним могучим глотком допил бутылку виски. – Все грабят, и мы будем!

– Но Кувалда строго-настрого…

– Испугался? – уйбуй недружелюбно уставился на Щепку.

Веревка Дурич одним из последних услышал, что Красные Шапки начали грабежи человских заведений, и едва собрался последовать примеру сородичей, как великий фюрер Кувалда издал жесткое распоряжение, запрещающее налеты. Подобная несправедливость оскорбила Дурича, и он все-таки решил провернуть небольшое дело, а этот слабак Щепка, чтобы ему навы приснились, осмелился подать голос!