Один из спутников (после того, как остановившие их люди исчезли). Коба, ты хочешь...

Сталин. Да! Так надо ради интересов революции. А революцию, как нас учит Ленин, в белых перчатках не делают. Действуйте! Деньги все до единой копеечки доставите...

Моросит противный дождь. В клубе — опостылевшие уже песни и пляски. И беспредельно бездарная самодеятельность. С нетерпением ждут кино о восстановлении сельского хозяйства в первые годы после войны. Кино все видели раз по десять. Но ждут. Согласно кино, наше разрушенное сельское хозяйство благодаря посланцу партии — однорукому инвалиду войны и тощим от голода вдовам за пару лет поднялось на такой уровень, на какой потом его не могли поднять многорукие здоровые выпускники высших партийных школ, сельскохозяйственных и экономических институтов и военных академий совместно с миллионами трудящихся, посылаемых «сисськимасисськи» (как выражается наш вождь) на уборочные и прочие работы в деревню. Обладатели малонаселенных палат притащили к себе баб (или мужиков), упросив соседей на пару часов сгинуть, заперлись на ключ или табуреткой и предались скоротечной любви, высадив перед этим по бутылке одуряющей дряни «Росглаввино». Менее удачливые образовали небольшие компании в многонаселенных палатах, собрали граненые стаканы по палатам и тоже пьют ту самую дрянь, поют дурными голосами романтические песни столетней давности, рассказывают глупые анекдоты и говорят о том, как тут хорошо, как неохота возвращаться домой к повседневной нервотрепке и хлопотам. Более пожилые смотрят телевизор — все передачи подряд, включая программу «Время». МНС редактирует рукопись Тваржинской. Соседи ведут обычный треп. Через приоткрытую дверь слышен голос диктора, изображающего восторг по поводу очередных успехов.

— Прикройте дверь поплотнее, — ворчит Старик. — Подумать только! Выдающиеся умы вложили свой гений в это выдающееся изобретение только для того, чтобы в нас вливали через него пропагандистские помои! Абсурд!! Вы вдумайтесь только в это. Изобретаются мощные транспортные средства, чтобы летали паразиты! Изобретаются мощные медицинские препараты, чтобы продлять жизнь маразматикам! Ради чего все это?! И мы терпеливо сносим все за жалкие крохи и в лучшем случае — за призрачную перспективу мелькнуть в какой-нибудь вшивой статье списке использованной литературы.

— А что вы предлагаете? Новую революцию?

— Если бы от меня зависело, я бы отменил и старую

— Вот тут в рукописи вашей начальницы написано, что в сталинский период имели место отдельные ошибки. Это она всерьез?

— Если бы от нее зависело, об ошибках не было бы ни слова.

— Ничего себе, отдельные ошибки! Эти отдельные ошибочки тянулись почти сорок лет.

— Они и сейчас еще тянутся. И будут тянуться вечно.

— Это вы перегибаете. Улучшения же все-таки наступили. И какие! Мы вот сейчас тут разговариваем довольно остро, анекдоты рассказываем. И не боимся, что заберут. Было такое возможно раньше? Нет, конечно. Улучшения все-таки есть и будут. А таких сволочей, как автор этой книги, не так уж много осталось.

— Число их выросло сравнительно со сталинскими годами раз в десять. А число докторов выросло более чем в сто раз!

— Ну, не такие же!

— Образованнее, конечно. Хитрее, изворотливее. Многие языки иностранные знают. А по сути дела такие же подонки.

— Скорей бы проходил этот отдых! Надоело жутко. Первые дни казалось, что тут рай. Надолго ли хватило восторгов? Люди... Боже мой, откуда такие берутся? Представляете, если бы это нам навечно навязали! Дома, «на свободе», хоть какой-то выбор есть. Извините, я не вас имею в виду. Нам еще повезло, интеллигентная палата получилась. Есть хоть с кем поговорить. А еда?!

— Специально для похудения. Теперь это модно. Смешно, раньше качество отдыха определяли тем, на сколько люди поправлялись. Приезжаешь — на весы. Уезжаешь — опять на весы. Поправился на три килограмма, пишет врач. И улыбается. И ты безмерно рад. Приписывали, конечно, сволочи. Им для показателей надо было, для отчетов, для соцсоревнования. Но все-таки. А почему так было? Жрали ужасно плохо, выглядели как драные козлы. А теперь? Теперь все почему-то толстеют.

— От изобилия еды, но плохой еды, между прочим.

— Если честно признаться, так и природа тут не так уж хороша. Хороша на один лишь взгляд. А все время тут быть — скучно. Очень уж однообразно. Не понимаю, что мы так хвастаемся своей природой? Смотрите «Клуб кинопутешествий» по телевизору! Вот красоту иногда показывают, не соскучишься. А у нас? Непроходимая тайга? Необъятные льды? Гейзеры на Камчатке? Засранное и заплеванное Черное море? Тьфу! Пошли кино посмотрим, что ли!

— Хотите хохму? Армянское радио спросили, как называется человек, лишенный советского гражданства. Оно ответило: антигражданин Советского Союза.

Как только кончилась война, я сразу сказал Сталину: так, мол, и так, немцев мы разбили, американцев тоже следовало бы разбить, но пока рано, надо сначала хозяйство восстановить, и потому считаю целесообразным перебросить меня на трудовой фронт. Сталин сказал на это, что он велит меня репрессировать, так как я, уходя из армии, подрываю оборонную мощь. А я сказал, что меня потом все равно Хрущев реабилитирует, так как я, уходя из армии, укрепляю тем самым хозяйственную мощь, а значит — наступательную мощь. Сталин подумал и велел вернуть меня в свиносовхоз, но теперь уже директором племенной свиноматки. Подымай, сказал он, хозяйство. Помещений для свиней нет — сгорели. Свиней тоже нет — сожрали фронтовики. И кормов для свиней нет — сожрали тыловики. Так что придется начинать с самого начала. Я сказал: есть, будет выполнено досрочно и с перевыполнением. Повернулся налево кругом. Прихватил с собой пару трофейных поросят. И к концу года снабдил свининой не только всех родственников, но и всех друзей-собутыльников. Нам за это Переходящее Красное Знамя дали. Молодец! —- сказал Сталин. И перебросил меня на восстановление тяжелой промышленности — директором личного самогонного аппарата. Вот тут-то я и развернул во всю мощь свой организаторский талант. Во всем районе нельзя было увидеть трезвого мужика. И бабы за ними потянулись. За это район орденом наградили, а мой самогонный аппарат перевели на выпуск топлива для космических ракет.

МНС сказал, что Ильич надоел ему, что он ничего смешного в речах этого клоуна не находит. Кандидат сказал, что Ильич смешон не в смысле юмора, а в смысле отсутствия такового. Он ужасающе правдив. Он даже в оценке сталинизма ближе всех к истине. Возьми, например кровную вражду прошлого. Монтекки и Капулетти! Или дуэли в дворянской среде. Бессмыслица? Ничего подобного! Естественный механизм уничтожения излишних... подчеркиваю — излишних!.. индивидов. Во времена сталинизма уничтожали отнюдь не ценное и нужное население, а именно избыточное. Конечно, на этом спекулировали мерзавцы. Но в основе-то лежало это. Причем особенно избыточным был слой, претендовавший на место во власти. Он больше всех в процентном отношении и пострадал. Имей в виду, что идея использования репрессированных появилась лишь потом. А сначала была просто идея уничтожения излишних слоев населения. Не враждебных (это — лишь историческая и идеологическая форма!), а именно излишних. Когда репрессированных стали использовать как рабов, все равно это было второстепенным и вторичным. Они практически использовались не более чем на двадцать пять процентов (если высчитать их трудовой эффект сравнительно со «свободным» населением). Так что этот Ильич хотя и псих, но далеко не дурак. Мне кажется, он больше ваньку валяет, чем на самом деле рехнулся. Это шутовство в натуре нашего народа.