– Папа, не надо, – услышала Мариша. – Ты только испортишь фундамент. Лучше поставить около норы мор.

– Ты думаешь, что самый умный, да? Да чего я только не делал! Ничто не берет эту тварь. А между прочим, она убила твою мать!

Дальше Мариша слушать не стала. Ее и так уже трясло от страха. Она только-только стала забывать про это животное, и вот на тебе! Крыса уже сумела забраться в дом. Девушка испуганно огляделась по сторонам, желая убедиться, что в кухне никого нет, а затем плотнее прикрыла дверь. Так! Надо успокоиться и закончить работу, а потом думать о крысе.

Она уже почти закончила работу на кухне, когда со двора снова раздались голоса.

– Теперь-то она точно не заберется внутрь, – сказал Семен, и Мариша снова подбежала к окну.

Мужчина стоял с ведерком в руках и замазывал какое-то отверстие между землей и стеной.

– Ты думаешь, она здесь пролезла? – поинтересовался Артем, разглядывая отверстие.

– А где же еще? Мы с тобой уже все осмотрели. Из подвала она проникнуть не могла, крышка прилегает к полу очень плотно. Значит, здесь. Если увидишь ее еще раз, бей сразу по голове, не жди, когда она убежит.

– Папа, ты же знаешь, я с детства боюсь крыс. Помнишь, одна меня укусила, когда я был маленький?

– Помню. Но с тех пор ты стал гораздо старше. Стыдно бояться тех, кого можно перешибить одним ударом.

– Легко тебе говорить, – пробурчал Артем и поднялся с колен.

Хлопнула калитка, и во дворе показался незнакомый мужчина. Семен пожал ему руку и пригласил в дом, но мужчина покачал головой и присел на лавку.

– Я буквально на пять минут. Тело вам отдадут завтра утром, вскрытие уже сделано.

– И какие выводы? – хмуро спросил Семен, не смотря на мужчину.

– Она утонула, и, скорее всего, причиной мог стать испуг. В легких почти нет воды. Антонина что-то увидела, у нее перехватило дыхание, и она пошла ко дну. Скорее всего, все произошло так быстро, что у нее даже не было шансов выплыть.

– Значит, я прав. У нее не свело ноги, как меня тут пытались убедить.

– Нет. Если бы дело было в этом, в легких была бы вода.

– Спасибо, как ни странно, но мне стало легче. Я знал, что Тоня не могла просто так утонуть.

Мужчина пожал Семену руку и направился к выходу. Артем молча смотрел ему вслед.

– Папа, а что это за история? О чем ты знал?

– Так… Некоторые догадки…

– Ты мне расскажешь?

– Как-нибудь потом.

Мариша вернулась в кухню. Информация, которую она только что узнала, ни на миг не прибавила ей спокойствия, даже наоборот. Мариша снова разволновалась и принялась строить догадки, чего могла испугаться женщина. Теорию о крысе она старательно пыталась гнать прочь, но ничего другого на ум не приходило.

– Все уже? Справилась? – громко спросила Мария, появляясь на кухне.

– Ага, – кивнула девушка.

– Вот спасибо! Завтра мне останется только заправить салаты майонезом да отправить картошку в духовку.

– Мы еще не накрыли стол, – напомнила ей Мариша.

– Артем все сделает сам, – махнула она рукой. – А ты езжай. Вон, уже и Игорь приехал.

Во дворе и в самом деле показался следователь, сказал пару слов Семену и помахал Марише рукой:

– Поехали, а то темнеет. Скоро твои отдыхающие забудут, как ты выглядишь.

Когда Мариша вернулась на турбазу, люди уже расходились по своим домикам. Игорь даже не стал вылезать из машины. Он высадил Маришу около ворот и сразу направился обратно. Вдалеке она заметила Ольгу и Эрика, прогуливающихся вместе, и поспешила к себе. Ей было неприятно смотреть на эту пару.

Пока она шла в комнату, злость буквально душила ее. Марише хотелось рвать и метать. И хотя она пыталась убедить себя в том, что ее вовсе не интересует ни сам Эрик, ни его спутница, сделать это было невероятно сложно.

Сегодня она даже не могла читать книгу, сразу легла и уснула. Всю ночь ей снилась какая-то ерунда. То она бегала за Эриком и пыталась увести его у Ольги, которая, как назло, крепко вцепилась в него и ни в какую не желала расставаться, то вдруг Эрик превращался в Андрея и, противно хихикая, говорил: «Да, дорогая», а она неожиданно оказывалась Ирочкой с глупой улыбкой и восторженными возгласами. А потом и вовсе все вокруг погасло, так что не было видно совсем ничего, а когда, наконец, свет появился, лица у всех людей превратились в крысиные морды.