«Не сегодня. Не нужно сейчас попадаться ему на глаза. Пусть он думает о тебе».

На следующий день они снова пошли в лес. Иван долго молчал, а потом заговорил:

– Вы хотите стать артисткой?

– Еще как! – воскликнула Ника. – Это мечта всей моей жизни.

– Вы отличная гимнастка, я сразу это заметил. А если поработать с хорошим тренером, то результаты наверняка превзойдут все мои ожидания. Кто вас сейчас тренирует?

– Отец. Иногда мама подключается, но чаще всего – он.

– Он молодец, но все же тех высот, которые вам по силам, здесь никогда не достичь.

– Знаю, – вздохнула Ника, – но что я могу поделать?

– А если… – Иван немного помолчал, пристально посмотрел на девушку и продолжил: – Если я предложу вам поехать в Париж. Как вы к этому отнесетесь?

– В Париж? Я? – Ника даже растерялась. Конечно же, она рассчитывала услышать нечто подобное, но чтобы вот так скоро… – А когда? – поинтересовалась она, преодолев растерянность.

– Да хоть завтра!

Щеки Ники раскраснелись, она открыла рот, потом снова закрыла и вдруг бросилась Ивану на шею.

– Я согласна! Дядечка Иван, я согласна!!! Я очень хочу в Париж!

– Я рад, что вы так к этому отнеслись, – ответил Иван, отстраняя от себя Нику. – Но…

– Что – но? – насторожилась Вероника.

– Есть одно но… – ответил Иван. – Даже не знаю, как об этом сказать…

– Вы боитесь, что родители меня не отпустят? А я все равно уеду, даже если они будут против!

– Нет, дело не в этом…

– Я слишком мала для французского цирка? Но я знаю, что там выступают девочки гораздо моложе, чем я.

– Нет, нет, подожки немного, не спеши, дай собраться с мыслями… Ничего, что я перешел на «ты»?

– Конечно! Я вообще не понимаю, зачем вы придумали эдакие глупости – выкать, словно я барышня какая!

Иван смутился и покраснел. Слова, которые он хотел произнести, никак не хотели выходить наружу. Ника терпеливо ждала, не понимая, что смущает Ивана. Если возраст не помеха, родители тоже ни при чем, что тогда?

– Я сейчас тебе кое-что скажу, – наконец заговорил Иван, – только прошу тебя, не отвечай сразу, подумай немного. Хорошо?

– Ладно, – кивнула Ника. Ее раздирало любопытство.

– Я могу забрать тебя в Париж, – продолжил мужчина, – но мне придется заботиться о тебе – ведь тебе нужно будет есть, пить, да и потом, Париж – чужой для тебя город. Нужно будет где-то жить, хотя бы первое время, пока ты не устроишься в цирке.

– Я все это понимаю, – перебила его Ника, – но я отдам, обязательно отдам все деньги, которые вы на меня израсходуете, когда начну зарабатывать.

– Подожди, не в этом дело, – остановил ее Иван, снова замолчал и отвел глаза в сторону. – А ты знаешь, что я не женат? – вдруг спросил он.

– Знаю, – кивнула Ника, – Николай Андреевич говорил. А какое это имеет значение?

– Имеет. Я был уверен, что никогда не женюсь, но сейчас все перевернулось с ног на голову, и я хочу стать женатым человеком. Я хочу жениться, – еще раз повторил он и посмотрел Нике в глаза. – На тебе. Это мое условие. Только так я могу взять тебя с собой.

– Вы хотите на мне жениться? – с трудом произнесла девушка и широко раскрыла глаза.

– Да! Но я прошу тебя, не говори ничего сейчас, подумай.

Ника кивнула и отвернулась. Такого поворота она не ожидала. Стать женой Ивана? Чушь какая! Ведь ему уже тридцать восемь. Он даже старше ее отца! Нет, Иван наверняка пошутил! Вероника украдкой взглянула на мужчину. Тот сидел, закрыв глаза, сжав пальцы, и, видимо, пытался прогнать волнение, с которым боролся последние два дня.

Вероника покусала губы. Нет, она не может выйти замуж за Ивана. Это полная глупость. Но почему он хочет на ней жениться? Зачем ему это? Неужели мало женщин, которые с удовольствием доверят себя ему? Вероника закрыла глаза. Какое-то время они сидели молча. Ника переваривала информацию, а Иван уже сожалел, что решился на такое предложение.

«Конечно же, она не согласится, – думал он. – Зачем я ей, старый хрыч? У нее вся жизнь впереди… Мужчины, поклонники… А я… Кто я? Да, я могу взять ее с собой без всяких условий. Предоставить ей жизнь, полную славы и известности. Могу смотреть, как она растет и распускается, как вокруг нее собирается все больше и больше обожателей, готовых на многое за один только взгляд. Да, я могу предоставить ей эту жизнь, но не смогу смотреть, как она будет принимать все это из других рук. Не смогу, потому что, потому что…» Иван вздохнул. Даже самому себе он боялся признаться в том, что предпочитал хранить далеко-далеко в уголках своей души. Внезапно он заговорил: