— Хорошо, Серго. Что еще надо сделать? Ты только скажи.

— Сделать надо многое. К примеру, узнать, куда увезли похищенную ткань. У них целая сеть магазинов в Тбилиси и других городах. Похищенное, конечно, не найти. Прошло столько времени. Но узнать, куда его увезли, надо. Твоего Карло упрятали в тюрьму потому, что он о многом догадывался. Так вот, я подумал, что он может помочь мне.

— Он? Тебе?

— Он мне. Устрой свидание.

— Хорошо, Серго. Скажи мне честно, как брату, есть надежда?

— Есть, Дато. Есть.

— Ох, Серго, я готов тебя расцеловать! — Дато обхватил меня своей здоровенной рукой и прижал к себе.

— Будет тебе.

— А теперь скажи мне, кто эта девушка?

— А что?

— Ничего. Просто так спросил. Красивая девушка.

— Красивая.

Гурам спросил:

— О чем это вы все время шепчетесь?

— Ни о чем, — ответил я. — Эдвин заскучал. Налей-ка вина.

Эдвин курил сигарету за сигаретой. Мне стало жаль его.

За одним из столов мужчины затянули песню. Ее подхватили сидящие за другими столами. Гурам не утерпел и вклинился в многоголосье, сразу обратив на себя внимание. Дато подал бас, а я — второй голос.

Эдвин восторженно слушал.

Нина улыбалась.

Последние звуки застольной повисли в воздухе, и зазвенели бокалы.

Кто-то крикнул:

— За здоровье уважаемого Дато и его гостей!

Мужчины с шумом подхватили тост, и мы долго кланялись направо и налево.

— Что это означает? — спросил Эдвин.

— Они приветствуют нас, — ответил я.

— Они же нас не знают!

— Не знают. Но это неважно.

Щекастый мужчина подозвал Ванечку и что-то сказал ему. Ванечка включил магнитофон, и щекастый пустился в пляс.

Музыка подхватила всех мужчин, и они образовали круг. Щекастый танцевал с пожилым беззубым мужчиной, остальные били в ладоши в такт.

Мы подошли к танцующим. Нам не пришлось протискиваться. Мужчины вежливо расступились и расширили круг.

Я стоял чуть позади Нины, оберегая ее от нечаянного прикосновения. Она привлекала взгляды мужчин, а один, рядом со мной, все время косил на нее глаза. Я подался вперед. Пусть смотрит мне в затылок, решил я.

Щекастый вызвал Нину на танец. Она отказалась. Щекастый не унимался и все вызывал и вызывал Нину.

— Я не танцую, — сказала она.

Тогда щекастый крикнул мне:

— Хоть ты выходи.

Я не мог оставить Нину, и это понял Гурам.

— Я иду! — воскликнул он.

Гурам плясал, смешно тараща глаза и восклицая: «Вах, вах!»

Эдвин усердно хлопал в ладоши.

Гурам схватил его за руку и втянул в круг. Эдвин сначала растерялся, а потом затопал ногами, смешав твист, чарльстон, танго и рок-н-ролл в танцевальный коктейль. Раздались смешки.

— Что это ваш друг танцует? — спросил меня тот, что заглядывался на Нину.

— Что умеет, то и танцует, — ответил я. — Он же русский, из Москвы.

— Из Москвы? Тогда он молодец, клянусь честью!

Известие о том, что Эдвин из Москвы, пошло по кругу. Смешки прекратились, и удары в ладоши стали сильнее. Когда танец закончился, круг смешался и Эдвина подхватили под руки сразу несколько человек. Он чуть не стал яблоком раздора, потому что каждый тянул его к своему столу.

Эдвина увели вместе с Гурамом.

Мы вернулись к столу втроем. Дато спросил:

— Чем вас угостить?

— Я бы выпила чаю, — сказала Нина.

— У нас еще полно вина! — запротестовал я.

— Дама хочет чаю, — упрекнул меня Дато.

— Дато, он алкоголик, да? Он только о вине и думает, — казала Нина.

— Он не алкоголик. Нормальный мужчина, — засмеялся Даго. — Какой вам чай — крепкий или слабый?

— Крепкий, если можно, — попросила Нина.

— Для вас все можно. — Дато встал. — Сейчас заварю.

— Садись, Дато. Ванечка это сделает, — сказал я.

— В кои веки выпадает мне такая честь.

— По-моему, он хотел оставить нас вдвоем, — сказал я, когда Дато ушел.

— Кто красивая? — неожиданно спросила Нина.

— Красивая?

— Да! — Она пытливо смотрела на меня.

Я вспомнил фразу Дато. Значит, Нина знала отдельные грузинские слова.

— Между прочим, подслушивать нехорошо.