– Скажите, а чай у вас есть?

– Конечно. Пожалуйста.

Продавщица указала мне на мизерные стаканчики с чуть подкрашенной внутри жидкостью.

– Вот это?
– скривившись, уточнил я.
– А сколько один стоит?

– Сто тридцать рублей, - автоматически ответила торгашка.

– Сколько-сколько?
– возмутился я, тормозя очередь.
– Сто тридцать? Вот за это?

Продавщица смотрела на меня с тошным выражением лица.

– За эти пипетки - сто тридцать рублей?!
– указал я на стаканчики.

По всей видимости, данный вопрос не впервые звучал из уст покупателя, и был для местного персонала судьбоносным. В той или иной степени они только на него и отвечали. Так случилось и сейчас.

– Туда ещё входит лимон, - услышал я голос автомата.

– Вы что - совсем оборзели?!

– Не нравиться - проваливай, - дал первый сбой робот.

Но куда было проваливать без чая? Что бы я объяснил Анастасии? Что здесь ценовой беспредел? Четыре примерно доллара за стаканчик. Наверняка она это знала прекрасно. А, следовательно - пришлось купить. Правда, вместо двух стаканчиков, как я сперва планировал - один для себя, другой для неё, я взял лишь один. А себе купил бутылку воды с пузыриками. Она тут стоила тоже ого-го. Но, всё же, в три раза дешевле, чем чай.

И я отправился назад, мысленно матеря сверхсовременный сервис, и всеми силами пытаясь разыскать столик, за которым находилась моя спутница. Чай оказался очень горячий, и нести его было невыносимо. И уронить нельзя. Ибо второй раз, я бы удавился, но по такой цене не купил бы его. Наконец, пробежав по рядам взглядом, я отыскал носатый предмет своего вожделения, и приземлился рядом. Теперь мы сидели напротив.

– Чай дорогой здесь, - первое, что я сказал Анастасии, вернувшись.

– А он везде дорогой в подобных торговых центрах, - небрежно бросила девушка.
– Тут уж ничего не поделаешь. А ты себе воду взял?

– Да. Я только пить хочу. А чай этот, и на чай-то не похож.

– Ну да. Единственно, что горячий. Поэтому я его и пью.

Она пригубила мутную, дымящуюся воду.

– Вот и хорошо. Сейчас хоть согреешься.

Анастасия кивнула в ответ, и обвела зал взглядом.

– А ты здесь часто бываешь?
– спросил я что бы не молчать.

– Нет. Совсем редко. Здесь недалеко живёт моя сестра. Мы с ней пару раз сюда заходили.

– Сестра? Я помню, ты говорила, что она живёт возле метро "Динамо".

– Да. Там недалеко. Дворами пройти.

– А она с мужем живёт, что ли?

Анастасия отхлебнула ещё мутной жидкости, и ответила:

– Нет. У неё нет мужа. Она с сыном живёт. С моим племянником.

– А - а - а, - протянул я.
– В разводе? С ребёнком?

– Да в разводе она уже сто лет. Сыну уже семнадцать.

Я удивлённо уставился на неё:

– Сколько же лет твоей сестре?!

– Сорок два или сорок три, - безразлично сказала девушка.

– Насколько же она тебя старше?

– О- о - о!
– махнула рукой Настя.
– Намного. Она уже два раза замужем побывала. Сына вырастила. А как она зажигала по молодости!

– Что, куролесила?
– я вопросительно взглянул на неё.

– Ещё как! Наша мать до сих пор в шоке! Да она и сейчас продолжает...

– Чего продолжает?
– не понял я.

– Зажигать, - кратко пояснила Анастасия.
– Меняет мужиков как хочет. Замуж больше не собирается. Правда, к ней сейчас ещё присоединился и сын...обормот!

– Они что, на пару теперь что ли?

Девушка нахмурилась, и уже совсем как-то мрачно произнесла:

– Да нет. Зажигают они по отдельности, но он от неё не отстаёт...

Настя, задумавшись, отпила ещё из стаканчика, очевидно, без особого желания распространяться на данную тему дальше. Я это уловил, и потому спросил следующее:

– Ну а ещё у тебя братья или сёстры есть?

– Да. Есть ещё брат.

Напряжённый взор собеседницы буквально впился в меня. Я с трудом его выдержал и не подал вида.

– А ему сколько лет?

– Он ещё старше сестры.

"Что за семейка?
– пришло мне на ум.
– С чем это я имею дело?"

Однако, чувств своих я не выдал, сохраняя на лице каменную непроницаемость.

– Ну, просто это я поздняя у родителей, - пояснила Анастасия вскользь.
– Вот и всё.

– Ясно. Ну а брат-то где живёт? С сестрой рядом? Или с вами?

– Нет, брат с нами живёт, - нехотя объяснила девушка. И выдержав определённую паузу, добавила:

– Он у нас инвалид. Из дома почти не выходит. Живёт в своей комнате.