Лишь двое из прибывших были нормальными и честно беспокоились о девчонке с малышом - мужчина среднего возраста, друг детства отца бедных сирот и женщина, бывшая фрейлина матери, а ныне - гувернантка, прикинувшаяся фрейлиной новой опекунши. Свою новую нанимательницу она не переваривала, зато детей любила как родных. И собиралась бороться за них до конца.

Пауза немного затянулась. Армандо, Милена и Дим бросали на меня обеспокоенные взгляды. Айрис и Лакрис придвинулись ближе и застыли в напряженных позах. И хоть мысли их я всегда старалась не читать, но все же уловила тот факт, что их звериное чутье вопило об опасности.

– Мы обдумали ваши слова, - едва заметно качнула я головой и убрала с лица даже намек на улыбку.
– Юная графиня просила у Нас защиты, которую Мы обещали. Мы не можем отказаться от своих слов. Но мы можем позволить двоим сопровождающим остаться рядом с детьми, дабы воспитать из них достойных вассалов вашего короля.

Прибывшие заволновались - они не продумали такой вариант и не были к нему готовы. Мои тоже зароптали.

– Наташка, не делай глупостей, - едва слышно зашипел на меня брат.
– Отдай этих детей. Мы не готовы к войне.

Он приказывал мне так, будто имел на это право. Да кто он такой? Он бросил меня после смерти родителей, отдал полусумасшедшей тетке, позволил забрать в детдом, а потом и вовсе определил в психушку, где меня чуть не убили. И кто ему дал право теперь мне указывать, что делать?

– Он твой брат, - раздался в моей голове тихий голос Айриса.
– Он любит тебя и пытается защитить.

Какого...? Почему я его слышу??? Ладно, потом разберусь.

– Мы видим, что вам трудно решить, кто останется рядом с детьми, - изобразила вежливый и понимающий оскал, но, кажется, не очень получилось.
– Мы поможем выбрать. С детьми останетесь вы, миам, - указала я на хмурого друга отца малышей, а потом и на гувернантку,- и вы, амиама. Если мы не ошибаемся, то вам их судьба не безразлично. На этом аудиенция закончена.

Очередная милая улыбка, и я царственной походкой направилась к выходу, замаскировав боль в спине и ногах под степенность. Дурацкий наряд, больше в жизни подобное не одену.

– Да как ты смееш-ш-шь, пигалица, - кинулся за мной барон, но был остановлен очень недовольным Айрисом. Со своим Псом даже я иногда боюсь связываться, а уж на месте этого типа я бы и вовсе штаны обмочила.
– Наш флот уничтожит деревеньку, перебьет всех жителей а тебя я лично...

Он угрожал мне не смотря на то, что руки Айриса находились у него на плечах - слишком близко к шее. Его глаза были полны безумия, такого знакомого мне. Но я уже знаю, что безумие можно победить еще большим безумием.

– Я отправлю весь ваш хваленый флот на дно одним движением руки, - мило улыбнулась я, и погладила барона по груди.
– А потом подниму корабли, возьму своих оборотней и приду на ваши земли. Я разграблю все что мне понравится, а потом пробужу вулканы. И я буду смотреть, как вы все сгораете заживо, а тех, кто будет пытаться спастись, я буду топить.

Я знала, что все кто это слышит, верят мне. От моего тихого, ласкового голоса мурашки шли даже у бывалых психиатров. Именно в психлечебнице я научилась быть безумной. Не играть, а именно быть. Но умение это надо применять осторожно- это как ходьба по леске над пропастью. Один неверный шаг и ты летишь в бездну, забываешь обо всем и снова подвергаешься пытке электрошоком.

– Знаешь, - добила я его, потеребив пуговицу на камзоле.
– Горелое человеческое мясо так вкусно пахнет.

Лишь после этого я развернулась и стремительно вышла из зала. Мне хотелось поскорей попасть в свою комнату, чтобы смыть с себя всю эту гадость, что бы забыть.

– Наташа!

– Не сейчас!- осадил моего брата Айрис.
– Ей плохо.

Плохо - такое банальное слово. Оно не описывает даже частично того спектра ощущений, что я сейчас испытываю. Меня тошнит, я чувствую себя грязной, липкой от испарины и пыльной от мерзких воспоминаний, мне холодно и жарко одновременно. И мне очень страшно, потому что я опять чую запах того пожара.

Неожиданно мир перевернулся - кто-то подхватил меня на руки, как обморочную невесту. Оглянувшись, я с удивлением опознала Айриса и тут же успокоилась. На его физиономии было написано непробиваемое спокойствие, а в красных глазах не было упреков и страха. Он смотрел на мен как на нормальную.

– Не льсти себе, - вдруг усмехнулся он.
– Ты нормальной никогда не была и вряд ли когда-нибудь станешь. Норма - это скучно. А ты нам с Лакрисом поскучать совсем не даешь. То охотятся на тебя, то на грани войны оказываешь. Я скоро весь седой с тобой стану.

Такая добрая шутливая манера ему не свойственна. Либо он унижает насмешками, либо говорит серьезно. Но... Я благодарно уткнулась носом ему в шею, вдыхая запах морского ветра в жаркий летний полдень.

– Ты и так уже седой,- буркнула я.
– И нам с тобой надо серьезно поговорить.

26 азарма (апреля) 5639 года от НЗ

И все-таки мы выехали. После крупного скандала с Димом. Оправившись после первой волны эйфории от встречи с, казалось бы, потерянным навсегда братом, я поняла, что он банально узурпирует мою власть. Случись это чуть раньше, я бы и возражать не стала, но теперь это мое - пусть либо ищет другую песочницу, либо играет по моим правилам. Именно это, в более вежливой и тактичной форме я ему высказала. Брат сначала был ошарашен, а потом начал ржать как сумасшедший. Мне было объявлено торжественно, что я - дура, а он благородный принц, пытающийся защитить свою единственную сестренку от жестокости мира. И если б у этой сестренки было больше одной извилины в мозгу, то она бы поняла, что мечта брата - не править, а поселиться в загородном доме и построить оранжерею, чтобы заниматься выведением новых видов растений. Я сначала подумала, что он шутит, а потом вспомнила его квартиру. Там была уйма растений. Целая прорва. Для меня они сливались в однородную массу с не четким подразделением на три категории - трава, цветочки и гадость.