А главное, что теперь Себастьян знал правду. Ему следовало понять это раньше, в тот первый раз, когда он увидел Лию после похорон Йена. Она была почти рада видеть его, хотя в тот раз он определил это как странное облегчение от того, что Йен умер.

И снова в городском доме Йена, когда Лия пригласила его взглянуть на вещи друга, она была в хорошем настроении, когда он пришел, но не улыбалась, пока не увидела его.

И сегодня чуть раньше на пикнике ее лицо светилось, когда она разговаривала, сидя среди женщин. Она оживленно жестикулировала и смеялась, высказывая свое мнение, и даже подстрекала других присоединиться к ней в пении любимой песни Йена. И тогда бросала украдкой взгляды на Себастьяна, стараясь понять, смотрит ли он все еще на нее или нет.

Но он не смотрел, он изучал Лию. И был вознагражден в тот вечер, участвуя в шарадах, когда наконец понял, что во внимании Лии к ее гостям появилось что-то новое, чего он не замечал прежде. В былые времена, когда он и Анджела посещали дом Йена и Лии, приходя на прием или танцы, Лия всегда держалась в тени и говорила только тогда, когда кто-то обращался к ней. Но сейчас она целенаправленно вовлекала других в беседу, и тихая леди, которую он когда-то знал, вдруг заиграла всеми гранями, как редкий бриллиант, только что отполированный и сверкающий.

Зачем новоиспеченная вдова, которая никогда прежде не нарушала правила этикета, внезапно дала пищу слухам, бросив вызов устоявшимся правилам общества? Вместо ожидаемого флирта и сомнительного поведения она пригласила уважаемых джентльменов и дам в свой загородный дом и постаралась оправдать свои действия, заявив, что делает это в память о своем погибшем муже.

Ответ был очевиден, Себастьяну нужно только подождать, когда она даст его сама.

Лия Джордж была одинока.

Три месяца прошли в траурном уединении, следом за годом, когда она жила с тяжкой ношей измены мужа. Неудивительно, что она морщилась, слушая его лекции о привилегии послушания над безрассудством. Лия почти похоронила себя, пока беспрестанно выполняла все то, что ждало от нее общество.

Себастьян был почти готов симпатизировать ей или аплодировать ее смелости, если бы не тот факт, что она своими действиями угрожала как ему, так и Генри. Но сейчас он стал лучше понимать мотивы поступков Лии, у него был бы шанс удержать ее от скандала, если бы он не оставлял ее в одиночестве.

Единственный вопрос, который оставался сейчас: почему она отказалась признаться в этом ему?

Себастьян поставил ногу на нижнюю ступеньку, когда Лия поднялась вверх. Он собирался окликнуть ее.

Но хотя его язык сделал первое движение, поднявшись к нёбу, готовясь произнести ее имя, ни звука не последовало. Он позволил ей удалиться, даже не попытавшись узнать, где она была или куда направляется. Вместо этого он замер на первой ступеньке, и ее аура окружила его.

Вздохнув, Себастьян обнаружил запах не мыла, а менее строгий и раздражающий аромат…

Он сделал еще один вздох и задумался.

… розы.

Она что-нибудь говорила тебе? Почему ты так уверен, что она не рассказала ему?

— Вчера лорд Райтсли напомнил мне, что они с мистером Джорджем увлекались живописью. А если точнее, то акварелью. — Лия указала на пять мольбертов, установленных около восточного крыла дома, и постаралась стереть с лица предательское выражение. — Исходя из этого, джентльмены могут заняться рисованием. К вашим услугам и первый рассвет над холмами, и зеленые просторы Линли-Парка, или любой другой предмет, который привлечет ваше внимание.

— Джентльмены, вы сказали? — поинтересовался мистер Майер. — А что же леди? Что они будут делать?

— Мы займемся стрельбой из лука, — улыбнулась Лия.

Лорд Эллиот был туговат на ухо.

— Что, простите?

— Миссис Джордж, но я не умею рисовать. И акварель… — заволновалась леди Эллиот рядом с ним.

— Не стоит беспокоиться, — успокоила ее Лия. — Я уверена, лорд Райтсли будет счастлив дать вам первый урок. Вы ведь поможете остальным, не так ли, милорд?

Впервые после их разговора у озера она обращалась непосредственно к Себастьяну. Все-таки восемь гостей — это немало, и все они требовали ее внимания, и ни один не заметил, что она весь вечер избегала лорда Райтсли.

Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, Райтсли лениво рассматривал ее.

— Живопись не проблема, мадам, но должен признаться, что обеспокоен перспективой стрельбы из лука, особенно если женщины будут одни. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то из них получил травму.

Слыша протестующее бормотание мисс Петтигру и шипение миссис Томпсон, Лия ответила:

— Вы временами напоминаете мне моего покойного мужа, милорд. Йен тоже был очень предусмотрителен, разве вы не помните, как однажды мы вчетвером гуляли по берегу Серпентайна и леди Райтсли споткнулась и поранила ногу? Йен настаивал, чтобы она…