– Ты чё, дурак? – осадил Николая Жорка. – Здесь пушку пропивать нельзя, тут нас могут запросто взять за жопу. Надо поискать другой кабак… За пределами рынка, то есть…

– Ребята, вы, вообще, домой собираетесь? – кротко спросил земляков Сакуров.

– Домой? – хором переспросили Жорка и Николай.

– Да, домой, - повторил Константин Матвеевич. – Только я не имею в виду тот дом, где мы сегодня ночевали.

– Да, вообще-то… домой… домой-то надо… но опохмелиться не мешало бы… - стали чесаться земляки.

– Ребята! – горестно воскликнул Сакуров. – Больше всех похмелиться надо мне, а вам…

– А что – нам? – опять хором переспросили Жорка и Николай.

– Да вам с любого бодуна хоть бы хны! – с откровенной завистью сказал Константин Матвеевич, имея в виду бодрые телодвижения земляков и их цветущие, в отличие от его, Сакурова, физиономии.

– Обижаешь! – возразил Николай.

– Костя, ты чё? – участливо поинтересовался Жорка.

– Ничё. Мы идём на вокзал.

– Ну, на вокзале тоже буфет имеется, - не стал спорить Николай.

– Точно, - согласился Жорка.

До вокзала пришлось тащиться пешком.

Сначала троица хотела прокатиться зайцами на общественном транспорте, но там – в транспорте – оказался такой злобный кондуктор, что земляки как сунулись в автобус, так оттуда на той же стартовой остановке и высунулись. Следом за ними на землю упал какой-то ветеран какого-то производства, пытавшийся из-за отсутствия денег проехаться за счёт своего ветеранского удостоверения до городской поликлиники. Однако проехаться ему не дали, но надавали по шее и спустили на землю, пообещав засунуть ветерану в задницу его сраное удостоверение, если он ещё раз с ним попадётся.

– Ну, что ж, пойдём пешком, - бодро молвил ветеран и похромал в свою поликлинику.

– Может, стоит подождать следующий автобус? – спросил ветерана Жорка, не столько убоявшийся кондуктора с водителем, а сколько – возможности снова угодить в Мурманский мусоропровод.

– Зачем? – удивился ветеран.

– Может, там кондуктор с водителем не такие звери? – от нечего делать не отставал Жорка, тем более что им было с ветераном по пути.

– Эх, паря! – старомодно воскликнул пожилой мурманчанин. – Капитализм на дворе, поэтому теперь все друг другу звери.

– Так уж все? – продолжал расспрашивать Жорка.

– Ну, совсем за всех я тебе не отвечу, но из этого автобуса меня ещё по-доброму выставили.

– Что ты говоришь? – удивился Жорка.

– Точно! Позавчера меня из другого номера выкидывали, а со мной – ещё одну старушку. Так она, горемычная, прямо мордой в асфальт врезалась. Я, значит, упал удачно, встал себе и пошёл. Иду и оглядываюсь: жива ли старушка? Но ничего: живучая оказалась, зараза… Вот только с морды всю кожу ободрала…

Ветеран слегка запыхался, но даже в таком запыхавшемся состоянии явно выказал неудовольствие по поводу того, что старушка не крякнула, лишив тем самым такого же горемыку, как она сама, сильного впечатления.

– А с ногой что? – участливо поинтересовался Жорка.

– Подвихнул, когда на замёрзшей луже подскользнулся, - словоохотливо объяснил ветеран.

– А вторая ничего, здорова? – также участливо спросил Жорка.

– Ничего, здорова.

– А давай я её у тебя вырву? – предложил Жорка.

– Это ещё зачем? – не испугался ветеран. – Это чтобы, значит, тебе не было обидно за то, что ты с одной клешнёй, а я с двумя ногами?

– Соображаешь, - ухмыльнулся Жорка.

Так, за разговорами, земляки в компании пожилого мурманчанина добрались до городской поликлиники. Там они тепло с попутчиком распрощались и ещё часа полтора канали до вокзала. Тачку земляки благоразумно тормозить не стали, потому что это только в развитых капстранах принято брать попутчиков за так, а в недоразвитых – строго по таксе. Впрочем, в России и при советской власти, когда человек человеку был официально друг, товарищ и брат, попутчиков на дармовщину не сильно жаловали.

На вокзале землякам повезло: от первого пути первой платформы отправлялся скорый поезд «Мурманск – Санкт-Петербург».

– Через двадцать минут отправляется! – радостно сообщил Сакуров, бегло просмотрев расписание.

– Ага, - рассеянно ответил Жорка, тормозя взглядом на вокзальном буфете, вокруг которого царило повышенное оживление. Николай тормозил своим взглядом там же. А оба они успели определить наличие в данном буфете крепких освежающих напитков. На столиках, во всяком случае, стояло пиво и характерные, ставшие модными в последнее время, пластиковые стаканчики.