Первым пунктом гастролей ансамбля Таликова был Сургут. Пассажиры лайнера уже привыкли к ровному гулу двигателей и теперь некоторые из них уже успели задремать, кто-то переговаривался с соседом, остальные занимались своими делами – читали, играли в карты или поглощали нехитрую еду, взятую с собой из дома или купленную прямо в аэропорту. Аркадий Резман смотрел в иллюминатор на проплывающий под самолетом однообразный ландшафт. Редко внизу вдруг появлялась площадка с нефтяной вышкой – тогда рядом можно было разглядеть маленькие вагончики нефтяников, – другого жилья было не видно. А потом опять – рваное зеленое полотно тундры и бескрайние блики серебряных озер.

Наконец самолет пошел на снижение – от резкой смены давления стало закладывать уши. Над входом в салон засветилась надпись: "Не вставать. Пристегните ремни". Неожиданно сбоку промелькнули дорога и полосатая будка с красным локатором. Лайнер упруго коснулся взлетной полосы и подрулил к бетонной коробке аэровокзала.

В аэропорту музыкантов встречала директор Дворца культуры, где им предстояло выступать сегодня вечером, – немолодая, но с претензией на элитарность дама, одетая в длинный бежевый плащ, и с длинным шелковым шарфом на шее (концы шарфа доставали почти до самой земли).

– Как долетели, мальчики? Нормально? Вот и хорошо! Меня зовут Инесса Петровна, – затараторила она с ходу. – Сейчас погрузимся и будем отправляться в гостиницу. Транспорт нас уже ждет…

Действительно перед аэропортом их уже ждали две машины. Аппаратуру загрузили в неказистый польский пикап "ЗУК", а музыканты и директриса разместились в синем рафике, приспособленным под микроавтобус. Когда все расселись на жестковатых, дермантиновых сиденьях, директриса обернулась к музыкантам:

– Ребята, гостиница у вас прямо рядом с Дворцом культуры… Условия хорошие – номера одноместные, двухместные. В номере все удобства – туалет, телевизор, телефон…

– Душ есть? – прагматично поинтересовался Резман.

– Душ на этаже, – неприязненно, словно ее незаслуженно обидели этим вопросом, заявила директриса. – Возьмете ключ у администратора, если захотите помыться… Только у меня одна просьба – не устраивайте там дебошей и разврата, а то это осложнит мои отношения с администрацией… Договорились? Вы, я вижу, мальчики хорошие… Я на вас надеюсь…

Машина катила по прямой, как стрела, дороге и минут через двадцать они оказались в Сургуте. Сургут оказался небольшим городом, с практически полностью отсутствием зелени на улицах – это делало его сразу каким-то серым и неуютным после цветущей Москвы.

Подготовка к концерту прошла, как обычно, – установка аппаратуры, настройка инструментов, но перед самым концертом, к артистам в маленькую, обклеенную старыми афишками гримерку заглянула директриса.

– Ребята, – начала она почему-то заискивающим тоном. – Тут небольшая ошибочка вышла… Мы в афише о вашем выступлении "рок-концерт" написали, "известная московская рок-группа"… Всё такое… Поэтому сегодня тут металлисты собрались… Так, что вы там… Поосторожнее…

– А что металлисты? – обернулся к двери Таликов. – Не люди что ли?

– Конечно, конечно, – быстро согласилась директриса. – Всё будет хорошо… Вы только их не провоцируйте…

После этого странного напутствия она поторопилась исчезнуть. Таликов сочувственно усмехнулся и посмотрел на захлопнувшуюся за ней дверь, но Резман отнесся к предупреждению более серьезно. Взглянув на Таликова исподлобья, он спросил без улыбки:

– Ну, что? Похоже у нас приключения начинаются?

– Ерунда! – легкомысленно отмахнулся Игорь.

Но когда через несколько минут он вышел на сцену, то понял, что директриса предупреждала не зря… Зал был полностью забит молодежью в кожаных куртках с металлическими заклепками. Почти все были одеты в тяжелые десантные ботинки. У некоторых молодых людей головы были наголо обриты, у других, наоборот, волосы свисали длинными непромытыми прядями. Толпа стояла у самой сцены и состроив пальцы "козой" скандировала:

– "Тя-же-лый лом"! "Тя-же-лый лом"!

Судя по всему, некоторые из парней были сильно пьяны, – кое-кто ещё держал в руках бутылки из под водки. В Таликова сначала полетел хлебный мякиш, потом по сцене покатилась пустая бутылка. Неожиданно на сцену запрыгнул небритый парень в куртке с обрезанными рукавами, чьи накаченные бицепсы были сплошь разрисованы татуировками, и направился прямо к Таликову. Резман, бросившийся ему наперерез из-за кулис, был без лишних разговоров сбит коротким ударом в лицо. На сцену вслед за небритым полезли другие приверженцы тяжелого металла.

Игорь положил на пол акустическую гитару и, угрюмо набычив голову, стал дожидаться приближающегося небритого. Тот остановился в паре шагов и расставил в стороны мускулистые руки. Спросил, усмехаясь:

– Ну что? Ударить хочешь? Ну, попробуй… – а сам стоит и смотрит глумливо – глазах пьяный кураж и полная уверенность в собственном превосходстве.

Сзади небритого уже подпирали его безбашенные соратники – в глазах та же пустота и тупая, пьяная злоба. Игорь скосил взгляд, – сбоку со сцены, закрывая подшибленный глаз ладонью, поднялся Аркадий. Отойдя за кулисы, он внимательно наблюдал за Таликовым, – поймав здоровым глазом его настороженный взгляд, отрицательно покачал головой. Небритый, видя, что Игорь не торопится начинать драку, угрожающе просипел: