Наемница положила ему руку на плечо.

– Молодец. Я верила в твое благоразумие. – Подразнив, она развернулась на сто восемьдесят градусов и, сделав несколько шагов, остановилась на середине комнаты.

Ален предпочел бы сейчас общество Валака Вииды.

– Тогда я хочу, чтобы ты кое о чем знал. Доверие между любовниками важная вещь, правда? Так вот. У меня есть дочь.

Джер хранил спокойствие, но от Жанны было не укрыться.

– Вывод ты сделал неправильный. Она не твоя и даже не моя. Я нашла малышку на Авае два года назад. Ей было в тот момент полтора стандартных. Родители погибли во время криминальных разборок в секторе два – случайные жертвы. Оказались не в то время не в том месте. Девчушка мне понравилась. Почему-то она походила на мою сестру, которая погибла еще… Ты знаешь.

Ален знал.

– Я удочерила ее, благо на Авае с этим волокиту не устраивают. Знаю, это на меня не похоже. Моя жизнь состоит из насилия и погони за деньгами… Но я подумала, что, может, настало время заиметь какую-то цель. Короче говоря, теперь я вроде как счастливая мамаша, отчаянно нуждающаяся в средствах.

– А где девочка сейчас? – спросил Ален.

– Я отправила ее в частный пансион, весьма недешевый, кстати. Хочу, чтобы она получила хорошее воспитание и образование и никогда не ступила на мой путь. Девочку зовут Карина. – Жанна наблюдала за реакцией Джера.

«Хочет знать мое мнение?»

Ален не находил слов.

– Взносы за обучение немаленькие, мне еле удается набирать нужные суммы. Правила пансиона не допускают послаблений: если я пропущу хотя бы раз или даже опоздаю с переводом, они расторгнут договор, – сказала наемница, нервно проводя рукой по коротким волосам. – Это главная причина, почему я торчала на Авае. Забота о ком-то – дорогое удовольствие, если заботишься о нем по-настоящему. Поэтому я здесь. Верю ли я в шаари? Боюсь ли? Это несущественно. Лакиши платят.

– Ты могла бы сохранить это в тайне, – сказал Ален.

Сабола допила виски.

– Можешь думать что угодно, но ты мне не чужой.

Наверное, поэтому он и сбежал в свое время. Речь шла о глубоких и прочных эмоциональных связях, от которых Ален стремился держаться подальше.

Жанна как ни в чем не бывало опрокинула в себя еще порцию виски. Для поднятия аппетита. Теперь она была готова идти на обед хоть с болотной занкийской коровой.

О себе того же самого наемник сказать не мог.

Там же, три часа спустя

До минуты, когда перед ним предстал Ламас Тиброн, Ален продолжал относиться к шаари скептически. Лакиши могли воображать себе что угодно – его работа состояла в том, чтобы получать доход с их иллюзий.

Но, судя по всему, «призраки» – правда. Осталось выслушать невероятную историю этого человека…

Впрочем, человеком Ламаса Тиброна назвать было трудно. Существо, передвигающееся в парящем кресле, наполовину состояло из киберпротезов. Искусственными были руки, ноги и, судя по всему, частично туловище. Одежда скрывала еще какие-то уродства, о которых Ален мог лишь догадываться. Тиброн был лысым, голову покрывали шрамы, но ни один не изуродовал лицо настолько сильно. Наемник сравнил его с тем, что видел на голоснимке: подделали лишь волосы и немного сгладили шероховатости.

«Незаметный среднестатистический обыватель-человек. Если бы не эти штуки и огонь в глазах».

Бывший шаари вплыл в круглую комнату, где собрались наемники-хибранийцы, и остановил кресло так, чтобы хорошенько рассмотреть всех. На нем была черная одежда, а к спинке кресла сзади крепился блок системы жизнеобеспечения, работающий с еле различимым гулом.

Валак Виида представил присутствующих, не переставая внимательно наблюдать за реакцией людей. Наемники сидели без шлемов и чувствовали себя неуютно. Казалось, шаари копается в их головах – что, не думали? Ален не мог избавиться от этой мысли. Легенды говорят, убийцам-теням и телепатия подвластна.

Тиброн сразу выделил его как лидера и большую часть внимания адресовал ему. Джер чувствовал в этом получеловеке силу. Не в физическом смысле – тут было другое.

– Что ж, настало время кое-что рассказать моим коллегам.

У шаари был странный акцент, которого Ален еще не встречал. Виида говорил, что «призраки» гораздо лучше владеют языком дэррнов, чем Общим.

– Для начала… Вижу, у вас куча вопросов – иначе вы не смотрели бы на меня так. – Судя по всему, Тиброн пережил не одну операцию на голосовых связках, но хрипота осталась. – Что вы хотели знать?

Первой откликнулась Жанна:

– Ну раз так… Кто вы?

– Мое настоящее имя вам ни о чем не скажет. Оно не имело значения раньше, не имеет сейчас… – Кибернетические протезы Ламаса лежали на подлокотниках кресла неподвижно, но явно не были декоративными. – Я – мертвец. На Рашдане не знают, что мне удалось выжить. Корабль, на котором я находился, был взорван попаданием ракеты – двенадцать лет назад. – Взгляд Ламаса стал стеклянным, типичным для человека, погруженного в прошлое. – Я и мои братья выполняли задание на Пекле Секундус, когда попали в засаду. Правда, охотились не на нас, а на других, но результат налицо. Нас было четверо, каждый летел в своем скоггере, когда из ущелья ударил сноп ракет. Все произошло быстро. Один шаари погиб точно. Двое других смогли улететь. Мой корабль тоже взорвался, меня вышвырнуло в джунгли, деревья смягчили удар, и я не умер. Никто за мной не пришел – братья подумали, я мертв. Трудно их судить за это.