— Мы вместе учились в Эвенджере, — ответила Эм. — Мы были друзьями.

— Мне ужасно жиль, — сказала Лилиан. — Она пробыла здесь всего пару дней, но успела всем очень понравиться.

Молли протянула Бетси носовой платок; та вытерла глаза.

— Мне сказали, что рапорт о происшествии засекретили, но это просто бессмыслица какая-то. Один парень, побывавший у нас неделю назад, сказал, что произошло столкновение.

Лилиан перегнулась через столик и заговорила тихо, словно заговорщица:

— Мы тоже об этом слышали. И один из самолетов вернулся с покореженными шасси. Но Барнетт сразу пресек всякие разговоры — у нас прямо головы кругом пошли. Отослал все бумаги и ни на какие вопросы не отвечает. Мы даже не знаем, кто еще летал в тот день.

— Он не может так поступить, — заявила Эм. — Вы не пробовали допечь его? Ходить, пока...

— Это Барнетт, — объяснила Лилиан. — Не человек, а стенка кирпичная.

— Тогда обратиться к вышестоящему начальству.

— И остаться на земле? Дожидаться, чтобы тебя вышнырнули? Именно это он пообещал сделать с тем, кто пойдет к начальству, — отозвалась Лилиан, и Эм не нашла, что возразить. Но формально она не входила в его эскадрилью, и ей Барнетт ничего не мог сделать. Так что она может задать любой вопрос.

В бар вошла еще одна группа летчиков, парни в кожаных куртках, с серебряными крылышками на груди. Судя по знакам различия, транспортники. Почти не отличаясь от девушек, которые тоже были в брюках и рубашках, а куртки повесили на снимки стульев, парни уселись за столик, заказали пиво и заговорили о свежих сплетнях, полетах и войне.

Вскоре после этого двое из них отошли к музыкальному автомату и бросили в него несколько монет. Зазвучала танцевальная музыка, достаточно зажигательная, чтобы захотелось встать из-за стола. Лилиан возвела глаза к потолку, а Молли прикрыла рот ладошкой, пряча улыбку. Они прекрасно знали, что за этим последует.

Конечно же, парни неспешной походкой направились к их столику. Эм предусмотрительно положила руку на столик, так, чтобы обручальное кольцо было на виду. Правда, некоторых мужчин это не останавливает... Они говорят, что просто хотят потанцевать — что тут такого? Но Эм не хотела ни с кем танцевать, потому что это тут же наводило ее на мысли о Майкле.

Лилиан откинулась на спинку стула, вскинула голову и расправила плечи, глядя на парней в упор. У прочих сделался такой вид, словно они пришли посмотреть на представление.

Парни были довольно симпатичные, пожалуй, лет по двадцать с небольшим. Слегка помятая форма, приятные улыбки.

— Не желает ли кто-нибудь из дам потанцевать?

Женщины переглянулись — не согласится ли кто-нибудь?

Лилиан приподняла бровь — белокурые завитки волос ниспадали на ухо так изящно, словно она делала укладку, — и поинтересовалась:

— А с чего вы, ребята, решили, что подойдете кому-то из нас?

Парни переглянулись, потом улыбнулись Лилиан. Вызов был принят.

— Мы подумали, что попытаться стоит.

Никто и не подумал встать из-за стола — даже не шелохнулся, — и Лилиан снова взяла инициативу в свои руки, решив разбить парням сердца забавы ради.

— Жаль вас разочаровывать, но мы с девочками целый день гоняли отремонтированные АТ-6 в разных ходовых режимах на разной скорости и очень устали. Мы хотим спокойно отдохнуть.

Парень, стоявший за плечом у приятеля, надулся, как будто говоря: «Дамы — летчицы».

Первый парень, кажется, был слегка обескуражен.

— Ну, может быть, вы будете не против, если мы подсядем за ваш столик и угостим вас?

Волшебные слова. Во всяком случае, здесь и сейчас. Лилиан приподнялась и передвинула стул.

— Почему бы и нет?

Бокалы с пивом появились секунду спустя.

Парни оказались довольно приятными — ребята из дивизии, перегоняющей истребители и бомбардировщики с заводов. Эм расспрашивала их — сколько самолетов, какие, куда, каково это? — а пока летчики отвечали, ела. Летчики, похоже, были не прочь потакать ее капризам, хотя и не могли избавиться от снисходительного вида — подумать только, девушка хочет летать на быстроходных самолетах! Как мило!

Это нетрудно было игнорировать. Любая летчица из ВАСП могла бы рассказать историю о том, как она болтала с каким-нибудь парнем в баре, слушала, как он разливается соловьем насчет крутых самолетов, а под конец сообщает: «Завтра, золотце, я отплываю в Европу». А потомна следующий день видела ошарашенную физиономию этого самого парня, заметившего, как она забирается на кокпит своего самолета неподалеку от него. И каждый раз это было все так же смешно.

Лилиан придвинулась поближе к Джиму — тому парню, который первым заговорил с ними, — и предложила: