— Включи свет, — попросила Эдди.

Он отстранился и посмотрел на нее:

— Что?

— Раз уж я на экскурсии, я хочу видеть все.

Неплохая идея. Он тоже хотел видеть ее, когда будет заниматься с ней любовью. Он усмехнулся, протянул руку и включил лампу. Свет был приглушенный, обстановка в комнате спартанская, ничего романтичного.

Но Ник не смотрел на комнату, он смотрел только на Эдди Дэлей. Она полулежала у него на кровати в своем лиловом платье. В свете лампы ее кожа приобрела золотистый оттенок, а темные волосы казались еще гуще. Ник еще раз провел по ним, коснулся ее локоном своей щеки, прижал его к губам, пробуя на вкус. Потом опять зарылся лицом ей в волосы, глубоко вдохнул, теперь уже зная ее аромат — запах цитрусовых, древесные нотки и запах женщины. Этой женщины.

Он хотел, чтобы она запомнила эту ночь. Он не хотел стирать ее воспоминания о муже. Он знал, что ей его не забыть. Так же как он не мог забыть Эми. Но Ник хотел, чтобы отныне, когда Эдди думала о сексе, его лицо тоже всплывало у нее в памяти.

Он отстранился и снял галстук, потом смокинг. Все это время он не сводил с нее глаз. Эдди, улыбаясь, лежала на подушке и следила за ним с голодным восхищением, от которого кровь у него еще больше закипела. Он дрожащими пальцами потянулся к пуговицам на рубашке. Эдди коснулась его руки.

— Можно?

Раздеть его? Ник не привык уступать пальму первенства. Это слишком интимно, рискованно. Но Эдди ему улыбалась с надеждой, желанием и легкой неуверенностью. А он не хотел, чтобы она сомневалась. Он хотел, чтобы она получала удовольствие и на равных занималась с ним любовью. Поэтому он коротко ей кивнул:

— Пожалуйста. — Он решительно опустил руки.

Эдди села на кровати, прикусила нижнюю губу и начала старательно расстегивать пуговицы на его рубашке. Он сжал руки, чтобы не оттолкнуть ее ладони и не сделать все самому. У него получилось бы быстрее, и он скорее ощутил бы ее руки на своей голой коже.

Но раз уж он позволил ей контролировать ситуацию, пусть она задает темп, хотя ее робкие пальцы просто убивали его.

Эдди не торопилась.

Она не знала, что будет после этой ночи. Ей было все равно. Она не хотела об этом думать. Она хотела впервые со дня смерти Бена что-то почувствовать, порадоваться моменту. Тем более что она будет с Ником Савасом, будет заниматься с ним любовью.

Она получит от этого удовольствие. Почему бы и нет?

Она скучала по интимности спальни. После своего первого сексуального опыта с Кайлом она понять не могла, почему все поднимают такой шум по поводу секса. В те несколько недель, которые они провели вместе, он был яростен, жаден и требователен. Он всегда контролировал ситуацию. Кайлу было двадцать три, он был молод и безудержен, и его больше интересовал финальный аккорд, чем путь к нему. Он не дал ей возможности открыть для себя все тонкости занятий любовью.

С Беном все было по-другому. Они вместе учились любить и доставлять удовольствие, наслаждаться процессом, а не торопливо достигать оргазма.

В данном случае она совсем этого не ожидала. Одна ночь — ничто по сравнению с десятью годами, проведенными с Беном. После его смерти ей ни разу не хотелось ни с кем заниматься сексом. Легла бы она с ним в постель, если бы не появился Кайл? Вряд ли. Скорее всего, ее здравый смысл отправил бы ее спать пораньше. И что дальше? Ей бы приснился Бен? Он уже несколько месяцев ей не снился. Она очень хотела сохранить воспоминания о нем, но они словно ускользали от нее. Если бы она вернулась к себе одна, приснился бы ей Бен или этот красивый мужчина, который замер, пока она расстегивала пуговицы у него на рубашке? Она не собиралась повторять этот опыт. Это всего на одну ночь. И как ни странно, у нее было такое чувство, как будто это хорошо и правильно.

И Эдди постаралась не думать ни о чем, забыть свой жизненный опыт и наслаждаться моментом и этим мужчиной.

Она расстегнула последнюю пуговицу и стянула рубашку с плеч. Пока она раздумывала, что ей делать дальше, он рывком ее снял и отбросил в сторону. А потом выправил из брюк майку и стал снимать ее через голову.

Эдди взяла его за руки.

Ник застонал, но опустил руки.

— Но потом я вас раздену, — пробормотал он и бросил на нее взгляд, полный обещания.

— Когда до вас дойдет очередь, — согласилась она, стараясь не показать, что при мысли об этом она вся дрожит от нетерпения.

Она сняла с него майку, на секунду положила руки ему на плечи, а потом осмелилась провести пальцами по волосатой груди, слегка царапая его кожу. Она ощутила, как дрожь прошла по всему его телу под ее руками. Он не двигался, но внимательно следил за каждым ее движением из-под полуопущенных век. Она обвела его соски, потом провела пальцами по груди вниз на живот и остановилась, когда нащупала его ремень.

— Полагаю, и с этим тоже вам разбираться, — хрипло сказал Ник, опустив глаза.

— Меня это устраивает, — сказала Эдди. — Не хотите встать?

Он встал так, что его ремень оказался на уровне ее глаз. С ремнем она справилась быстрее, чем с рубашкой. Потом, стараясь не думать о том, что делает, расстегнула молнию. И только тут поняла, как близко она от его горячей плоти, до которой ей так хотелось дотронуться. Похоже, он хотел коснуться ее ничуть не меньше.

Брюки Ника упали на пол, он скинул ботинки и остался в одних только хлопковых трусах-боксерах, которые никак не могли скрыть его возбуждения.

— И это, очевидно, тоже снимать вам, — хрипло сказал он, опустив глаза. Потом встретился с ней взглядом. — А теперь моя очередь.