Бланка Диес бросила на меня укоризненный взгляд, смешанный с недоверием.

— Любопытно узнать, почему вы столь рьяно упорствуете в демонстрации дурных манер. — Она высокомерно вскинула голову. — До сегодняшнего дня я считала вас исключительно воспитанным и деликатным человеком, а теперь вы делаете все возможное, чтобы разрушить то благоприятное впечатление, которое у меня сложилось о Гражданской гвардии.

— Напрасно вы так, — ответил я и пожал плечами. — Мне приходится иметь дело с убийцами и проститутками, а о них трудно говорить выспренними словами. Заметьте, не я выбирал тему нашей беседы, но если она вызывает у вас стойкое отвращение, давайте соберемся как-нибудь вечерком и поговорим об оперной музыке. Обещаю быть крайне предупредительным в выражениях.

Бланка медленно покачала головой.

— Я окончательно перестала вас понимать. Вы зачем ко мне пожаловали? Учинить допрос с пристрастием? С вас станется!

— Боже упаси, сеньора Диес! Меня немного огорчает, что в прошлый раз вы были с нами не до конца честны, — только и всего. А приехали мы с самыми благими намерениями.

— К чему вы клоните?

— Я задам вам вопрос, и от вашего ответа зависит, сумеем ли мы разрешить возникшее между нами маленькое недоразумение к обоюдному удовольствию. Предположим на минуточку, будто Ирина запросила у вашего супруга лишь половину своей максимальной таксы, то есть пятьсот тысяч песет.

— Не вижу смысла продолжать беседу в подобном тоне.

— Позвольте мне закончить. Пятьсот тысяч песет — немалая сумма, значительно превышающая месячный оклад вашего супруга. Вы полагаете, у него не дрогнула рука, когда он выбрасывал на ветер такие огромные деньги?

Бланка встала.

— Я требую покинуть мой дом.

— Как вам будет угодно, сеньора Диес, — ответил я, поднимаясь со стула. — Но перед тем как уйти, предоставляю вам право выбора: либо вы перечисляете названия тех компаний, где ваш муж ловил синекуру по совместительству с основной работой, либо ожидаете, пока мы сами не доведем до ума то немногое, в чем еще не успели разобраться. Однако должен вас предупредить: при выборе второго варианта наши и без того сложные отношения сильно испортятся.

Бланка задвигала губами, не в силах вымолвить ни слова, и впервые с момента нашего знакомства в ее бездонных глазах появилось что-то похожее на мольбу о пощаде. Мне было мучительно стыдно за свое поведение, я страдал от своей жестокости, особенно когда она подняла на меня взгляд Жанны д’Арк, полный тоски и отчаяния. Но долг — превыше всего, и отнюдь не перед ней, хотя мое ветреное сердце пыталось раздуть тлеющий уголек сочувствия, а долг перед памятью человека, убитого и подвергнутого унизительному распятию на грязной постели мотеля.

— Для вашего же блага, сеньора Диес, — мягко настаивал я, — будьте откровенны, и тем самым вы избавите нас от обременительной обязанности вытягивать из вас правду клещами.

Вдова тяжело повалилась в кресло, ее левая рука упала на колени, а правая потянулась ко лбу и стала его тереть, словно отдирая от лица приклеенную маску.

— Дайте мне хоть немного опомниться, — попросила она с горечью. — Расскажите, что вам уже известно, а я дополню — так мне будет легче.

Я в общих чертах изложил ей сведения о финансовых махинациях Тринидада и лишь намекнул, из каких источников мы их почерпнули, предоставив вдове возможность поупражняться на досуге в фантазии. Она слушала с обреченным видом, уткнувшись подбородком в ладонь и прикрыв пальцами рот. Закончив беглый обзор, я добавил:

— Как вы понимаете, нас интересует любая дополнительная информация. Но прежде позвольте задать вам вопрос личного порядка, который не дает мне покоя. Почему вы нам солгали в прошлый раз?

— Могли бы и сами догадаться, — сказала она, грустно улыбаясь.

— Раз я спрашиваю, значит, не могу, — ответил я, не скрывая раздражения.

— Ну что же, придется пройти еще через одно унижение. Вынуждена признать, что мой муж уплатил не все положенные по закону налоги, — да вы, вероятно, в курсе. Естественно, я тоже не уплатила, поскольку половина имущества принадлежит мне, по крайней мере, так предполагалось до сих пор.

— Это не оправдание для лжи.

— Не спешите, сержант. Я вдова и должна заботиться о будущем детей. Открой я вам правду, Министерство финансов тут же забрало бы в доход государства больше половины моих накоплений. Казалось бы, в моем кармане должно осесть достаточно средств для сносного существования, однако дети еще малы и пройдет много времени, пока они станут зарабатывать себе на жизнь самостоятельно. Вот и посчитайте.

— Неужели ради денег вы пошли на то, чтобы убийца вашего супруга безнаказанно гулял на свободе? Не укладывается в голове! — запротестовал я.