— Ты понимаешь, что это значит? — спросил Огерд напарницу.

— Она их контролирует, — в голосе Татьяны слышался тщательно скрываемый страх, и Огерд снова порадовался, что спутница ему досталась стоящая — без характерных дамских закидонов и с хорошим чувством самосохранения.

А в районе ВЦ продолжали твориться странные вещи. За окнами нижних этажей мелькали смутные тени — словно внутри переливалась тяжелая маслянистая жидкость. Крыша здания покрылась тонкой коричневой пленкой, облепившей и антенны связи.

Двери здания распахнулись, и Огерду показалось, что он улавливает какое-то движение внутри — на этот раз резкие ломаные движения.

К порту наконец проехало несколько пожарных машин, прошел флаер с опознавательными знаками Службы спасения. Картинка теряла четкость, яхта уходила все дальше от города, и вот, уже только столб густого черного дыма над горизонтом напоминал о том, что за спиной осталось место непонятной и потому еще более жуткой катастрофы.

Мир Идущего Дорогой Богов расширился и продолжал разворачиваться, словно он летел во все стороны Вселенной разом, заполнял ее, догоняя и обгоняя свет, он видел голубое свечение подпространственных тоннелей, заполненных гигантскими объемами данных, красно-черные сферы миров техномагов, их ощетинившиеся излучателями, аннигиляторами и уплотнителями пространства корабли, зеленые, красные, коричневые, желтые миры низших — видел и был всем этим.

Корабль сотряс тяжелый удар, и Вольный Ангел вылетел из кресла, теряя соединение с инфосферой.

Император наблюдал за гибелью столицы, стоя у прозрачной стены личного флаера. Машина парила высоко над городом, купавшимся в лучах восходящего светила, заливавшего гибнущий мегаполис нежным оранжевым светом. Тихим, теплым, ласковым...

Осенние рассветы — одна из немногих вещей, которые император действительно любил в столице. Они тихо входили в город, прохладные оранжевые пальцы гладили стены домов старого города, ослепительно вспыхивали зеркальные панели режущих горизонт игл деловых центров, и вдруг из этой вспышки выплывал в прохладный утренний воздух пожелтевший лист, занесенный ввысь неведомыми потоками воздуха.

Флаер слегка тряхнуло, но опытный пилот тут же выровнял машину.

— Ваше величество, корабль готов, — тщательно скрывая нервозность, доложил начальник охраны.

Не поворачивая головы, император помахал ладонью в воздухе, и начальник охраны исчез.

В том, что он спасся, не было ничего чудесного. Под утро, когда удалось наконец забыться каменным, сродни смерти сном, его резко встряхнули за плечо. Не открывая глаз, он вырвался, откатился, путаясь в простынях, понимая, что больше ничего сделать не успеет, но нежданный гость подал голос:

— Вставай. Срочно уходи. Началось.

Император не стал спрашивать, как удалось друиду миновать посты и системы охраны. Молча, сноровисто император натянул полевую форму имперского десанта без знаков различия, зашнуровал и застегнул фиксаторы высоких десантных ботинок, глупо радуясь, что не дрожат пальцы, и скомандовал:

— Выходим служебными коридорами. С тобой есть кто-нибудь?

Друид кивнул.

— Зови, — не оборачиваясь, император вышел из спальни. В примыкавшем к спальне крохотном кабинете, куда не пускал никого и убираться не позволял, с садистским удовольствием школьника навалился на тяжелый письменный стол, слушая, как визжат, прочерчивая безобразные царапины на драгоценном, вывезенном со старой Земли паркете, резные ножки. Эту комнату оборудовали его предшественники — со всей возможной тщательностью, старательно лелеемой параноидальной осторожностью, доверяя только самым близким соратникам, не гнушаясь при необходимости устранением тех, кому не повезло прикоснуться к тайне. Семейное предание гласило, что прадед Владимира лично устанавливал механизмы запирания промежуточных дверей.

«Хорошее хобби было у предка», — с веселой злостью подумал Владимир, каблуком выбивая ромб драгоценного паркета.

— В каждом приличном замке должен быть тайный ход, — с удовлетворением констатировал последовавший за императором ведун. Он с любопытством оглядывал кабинет. Несмотря на безграничное доверие, которое оказывал друиду император, здесь ему бывать не приходилось. Мелькнула мысль о том, так ли безгранично это доверие и какие еще секреты есть у этого коренастого, сохраняющего спокойствие даже сейчас человека.

— Сколько у тебя людей? — сдавленно спросил Владимир. Стоя на коленях, он запустил руку в образовавшуюся дыру и пытался что-то нащупать. Лицо императора побагровело, и свободной рукой он рванул ворот комбинезона.

Одновременно с этим раздался звонкий щелчок, и часть стены отъехала в сторону.

— Двое. Прикроют тебя, если потребуются.

— Нас, друг мой. Нас, — голос Владимира был неожиданно мягок. Он смотрел на ведуна, и в глазах его друид увидел то, что ожидал увидеть меньше всего — сочувствие.

— Я не могу позволить тебе остаться. Это было бы слишком просто и красиво. Погибнуть, наблюдая, как спасенный тобою повелитель отправляется к прекрасной далекой мечте, которой ты отдал всю свою жизнь. Извини, не получится. Мы в дерьме. И ты должен плыть со мной. А красивую смерть оставь своим мальчикам. Скоро нам потребуются герои. И живые, и мертвые.

Он положил руку на плечо друида, сильно сжал, словно пытаясь удержаться за него, остаться в том, старом, надежном, хотя и полном интриг мире.