Морган из последних сил старался быть спокойным и внешне, и внутренне.

– Да что на тебя накатило, Рав? Апокалипсические настроения отставить! Ты сам себе противоречишь. Если хочешь, давай обсудим это позже. Реальность порой нарушает наши планы, но это не повод лезть в пузырь.

Взгляд Равена хлестнул его как пощечина: «На себя посмотри!»

– Мор, – вмешался Токо, – может, тебе не стоит идти туда одному? Давай запрем этих двоих в амбар и поедем все вместе.

– Нет. Девчонка и так насмерть перепугана.

– Зато ее папаша спокоен как мертвец! – вспылил Равен. – С каких пор ты стал жалеть дикарей? Совесть замучила? Это не наше дело. Когда разделаемся с Императором, пришлем сюда отряд. У нас нет времени. – Еще немного, и у парня повалит дым из ноздрей.

– С каких пор Асуры стали не нашим делом? – сурово рыкнул Морган, защищаясь. Как хорошо, что все трое закрыты и парни не догадываются, в каком он смятении. Позор для командира. «И с каких пор для тебя стали руководством сладкие, освобождающие от ответственности напевы бывшего казначея, от которого ты в первые дни похода брезгливо воротил нос? Он почувствовал, как внутри заполыхала злость на Арра. Совсем не вовремя. – Прежде чем посылать отряд, нужно удостовериться, что мы не в состоянии справиться своими силами, – сказал он, понизив голос. – Проверьте на старике наш якорь и якорь Императора, раз уж нас увидели. Только не открывайтесь. Если я не вернусь через час…

– Герой-одиночка, ты в своем уме? – Токо с язвительной усмешкой ткнул его кулаком в грудь. – Пятнадцать минут!

Вход в пещеру в точности соответствовал описанию. Морган заглянул в широкую округлую дыру ярдов десяти в диаметре. Глубина небольшая – примерно в полтора его роста. Чтобы выбраться, не понадобится веревка: на стенах множество обросших мхом каменных складок и ступенчатых переходов. Он уверенно спрыгнул на обледенелый снег, устланный осколками камней и птичьим пометом, огляделся, присел на корточки перед единственным пролазом, который вел наклонно вниз. Ни останков, ни следов, ни отпечатков – Морган отметил это еще наверху. Дикари часто оплетают пустяковые события фантазиями, а потом боятся своих же вымыслов, раздутых соседями до леденящих кровь ужасов. «Ужасным чудовищем» запросто может быть какой-нибудь деревенский дурачок. Но пещеру проверить стоит: Асуры обожают прятаться в таких укромных местах.

Морган лег на живот, вытянул руки вперед и червяком пополз по глинистому, усеянному щебенкой полу в кромешную тьму, ощупывая Даром пространство впереди себя. Первый десяток ярдов – жесткий шкурник. Потом лаз немного расширяется и выводит в довольно просторную камеру: там можно выпрямиться во весь рост и спокойно развести руки в стороны. Из нее ведут четыре тоннеля. Вход в самый широкий, похоже, завален. Что там, за этой насыпью?.. Внимание переключилось на второй коридор. Проход поуже, но на локтях, пожалуй, проползти можно. Около сотни ярдов в длину. Заканчивается неглубоким колодцем, полузаваленным крупными каменными осколками. Между ними можно протиснуться вниз, очутиться в следующей камере и встать полусогнувшись. В полу второй камеры отверстие: через него, вероятно, удастся с натугой пролезть в третью, такую же тесную. И там – о Боги! – еще два лаза, узкие, извилистые и протяженные, внутреннее зрение не дотягивается до конца. Засада. Надо выбраться в первый зал, как следует сосредоточиться и отсмотреть каждый коридор по отдельности. Если отпечатков нет, а жители деревни подтвердят слова девушки, придется оставить крестьян наедине с их страхами, а потом высылать сюда отряд. Асур мог забраться глубоко под землю, загонять людей в пещеру через другой вход, который может находиться за несколько миль отсюда.

Когда Морган вытянул свое тело из узкой части лаза, он почти восстановил память о собственном рождении. Вставать на ноги не стал, чтобы не спугнуть спящих летучих мышей, чьи крохотные огоньки-жизни в изобилии мерцали на стенах и потолке. В тишине и неподвижности ориентироваться легче. В раздумье покрутившись на коленях, он начал с самого широкого, не считая заваленного, тоннеля. Внимание поползло по коридору. Несколько изгибов, ответвлений нет… Тоннель постепенно сужается и заканчивается… тупиком ли? Скорее завалом, за которым свободное пространство. И неизменные летучие мыши повсюду.

Чтобы заползти в тоннель, пришлось стать на четвереньки. Внимание сосредоточилось на ладонях в попытке уловить знакомое ощущение, словно под кожу загоняют острые льдинки, – отзвук отпечатков Асура. Рука медленно заскользила по холодной ребристой каменной поверхности, обследуя стену дюйм за дюймом. Ничего. Морган продвинулся чуть дальше. Лоб и виски заныли от напряжения. Меняя опорную руку, он слишком высоко приподнялся и ударился макушкой о низкий каменный свод. Свод шатнулся. Сверху посыпался песок и обломки камней. Тело инстинктивно дернулось вперед. Неимоверная тяжесть пригвоздила к полу, вышибла из легких воздух. Грохот. Пыль. Судорожные попытки вдохнуть. Страшная боль, словно в спину вонзился раскаленный штырь.

Морган открыл глаза в темноте, чихнул. Приподнял голову, облизнул сухие губы и тотчас сплюнул: песок скрежетал на зубах, пыль сдавливала горло и забивалась в легкие, выворачивая их наизнанку. Пошевелился. Затылок и поясница ноют, но обжигающей боли нет, а руки-ноги двигаются. Он уперся локтями в пол и осторожными рывками вытащил себя из-под обломков свода. Отполз от завала, ощупал спину. Никаких тревожащих ощущений. Очевидно, острый камень угодил в какую-то чувствительную зону, одну из тех, через которые можно управлять физическим состоянием, – целители ставят туда иглы. Некоторые зоны Морган знал, на спине их много.

Он призвал Дар, и пришедшая от него весть заставила сердце колотиться сильнее. Сзади вместо свободного пространства – тупик. Толщина завала, раз Дар не проникает по ту сторону… приличная. Обратного хода нет. Впрочем, нет и поводов для паники. Пресловутые пятнадцать минут истекли, вот-вот явятся Токо с Равеном. Морган прокашлялся, на всякий случай покричал охрипшим от пыли голосом. Послушав в ответ тишину, пополз: лучше двигаться, с надеждой найти выход и Асура, чем ждать, когда потолок продолжит рушиться. Ребята поймут, что произошло. Попросят у крестьян лопаты, кирки, материалы для деревянной крепи, прихватят кого-нибудь в помощь.