– Народ, откуда вы возвращаетесь? – спросил я.

– Ну да, мы возвращаемся с веселой вечеринки, – ответили они.

Обе были немного навеселе. Внезапно я поймал себя на том, что увлеченно обсуждаю «Терминатора»: что нужно сделать, где пригодится моя помощь. Кто занимается подобными вещами в три часа ночи? Я был в восторге.

Гейл-Энн постоянно отводила меня в сторону, чтобы обсудить сценарий, поговорить о съемках, о тех проблемах, которые приходилось решать. Она была настоящей профессионалкой и привыкла действовать жестко, однако когда ей казалось, что это поможет, она могла становиться самой любезностью. Она сидела у меня на коленях в моем трейлере в шесть часов утра, говоря: «Всю ночь ты так напряженно работал, но ты ничего не будешь иметь против, если мы задержим тебя еще на три часа и продолжим съемки? Иначе нам никак не успеть». Я всегда очень хорошо отношусь к тем, кто относится к своей работе как к чему-то личному и готов трудиться по двадцать четыре часа в сутки. Но при этом Гейл-Энн не могла обойтись без посторонней помощи, поскольку для нее «Терминатор» был далеко не тысячным фильмом. Поэтому хотя на моем месте многие актеры после подобной просьбы хватали бы телефон и звонили своему агенту, я с радостью соглашался на сверхурочные.

После масштабных, дорогих съемок за границей, организованных студией «Юниверсал», ночной прижимистый мир «Терминатора» казался чем-то совершенно необычным. Я уже не был частью огромной машины, я больше не чувствовал себя просто актером. Я участвовал в создании фильма. Гейл-Энн находилась в соседнем трейлере, решая вопросы постановки, а Джим постоянно привлекал меня к принятию решений. Джон Дейли, вложивший в фильм деньги, также часто присутствовал на съемках. Но больше не было никого. Все вопросы разбирали мы вчетвером. Каждый из нас только начинал свою карьеру, и нам хотелось добиться настоящего успеха.

То же самое можно было сказать обо всех ключевых фигурах в съемочной группе. Среди них не было никого с именем, никто еще не заработал больших денег. Стэн Уинстон получил возможность проявить себя в полной мере, взяв на себя постановку спецэффектов терминатора, включая все движущиеся части в жутких кадрах, снятых крупным планом. То же самое можно было сказать и про художника по гриму Джеффа Доуна и Питера Тотпала, специалиста по прическам, придумавшего, как сделать так, чтобы волосы Терминатора казались обгоревшими острыми иглами. Этот фильм обеспечил всем нам мировое признание.

Я даже не пытался устанавливать отношения с Линдой Хэмилтон и Майклом Бином, исполнителями ролей Сары Коннор и Кайла Риза. Как раз наоборот. У обоих было много экранного времени, однако они никак не были связаны с моим персонажем. Терминатор был машиной. Ему не было никакого дела до того, чем они занимались. Его задача заключалась лишь в том, чтобы убить их и двигаться дальше. Мне рассказывали про эпизоды, снятые в мое отсутствие. Все было хорошо, потому что Линда и Майкл играли здорово и раскрывали образы своих героев. Однако в данной ситуации никаких отношений между нами не было. Чем меньше общения, тем лучше. Я хочу сказать, боже упаси от отношений машины и человеческого существа. Так что я выбросил их из головы. Казалось, у них была какая-то своя драма, которая меня никак не касалась.

Съемки «Терминатора» вряд ли можно было назвать веселыми. Как можно веселиться, взрывая все вокруг, когда все измучены огромным давлением в плане того, чтобы правильно выполнить сложные действия и добиться желаемых зрительных образов? Вся радость заключалась в том, что мы делали нечто совершенно необузданное. Я думал: «Замечательно. Это будет фильм ужасов, наполненный действием. Или, точнее, я даже не знаю, что это будет, это будет нечто бесподобное».

Большую часть времени все мое лицо было вымазано клеем, чтобы закреплять приспособления для специальных эффектов. К счастью, кожа у меня крепкая, поэтому химические реактивы не слишком ее разъедали, но все же это было ужасно. Надевая красный глаз Терминатора поверх своего собственного, я чувствовал провод, по которому подавался ток к подсветке, ощущал, как нагревается при работе лампочка. Я учился действовать механической рукой, в то время как моя собственная рука часами оставалась привязанной за спиной.

Кэмерон постоянно преподносил какие-нибудь сюрпризы. Однажды рано утром, когда меня только загримировали под Терминатора, он сказал: «Садись в микроавтобус. Едем снимать одну сцену». Мы приехали на пустынную улицу в жилом квартале, и Кэмерон сказал: «Видишь вон ту легковую машину? Она подготовлена к съемкам. По моему знаку подойдешь к водительской двери, оглянешься по сторонам, выбьешь стекло, откроешь дверь и сядешь за руль, заведешь машину и уедешь». Как выяснилось, у нас не было денег, чтобы официально приобрести у городских властей разрешение произвести натурные съемки эпизода, в котором Терминатор угоняет машину, поэтому нам пришлось поступить так. Я почувствовал себя сопричастным к изобретательности Джима, вынужденного прибегать к всевозможным уловкам, чтобы избегать лишних трат и укладываться в бюджет.

Больше всего его выводили из себя неуклюжие идеи, особенно если речь шла о сценарии. Так, я как-то решил, что в «Терминаторе» недостаточно смешных моментов. В одном эпизоде киборг заходит в дом и проходит мимо холодильника. И вот я решил, а что если дверь холодильника будет приоткрытой или Терминатор сам ее откроет. Внутри банка пива, он не знает, что это такое, выпивает пиво, оно ударяет ему в голову, и он какое-то мгновение ведет себя неадекватно… Джим перебил меня, не дав договорить. «Это же машина, Арнольд, – сказал он. – Это не человеческое существо, и даже не инопланетянин. Она не может опьянеть».

Больше всего мы спорили по поводу фразы «Я вернусь». Разумеется, именно ее Терминатор произносит перед тем, как разгромить полицейский участок. Мы долго не могли снять этот эпизод, потому что я настаивал на варианте «Я еще вернусь». Мне казалось, что так эта фраза должна была звучать по-мужски, более угрожающей.

– Твой вариант звучит по-женски, – жаловался я, повторяя фразу для Джима, чтобы он смог полностью ее прочувствовать. – Послушай сам: «Я вернусь. Я вернусь. Я вернусь». По-моему, тут недостает твердости.