Все получилось, как я задумал. Через два часа фирменный поезд "Пекин" повез меня в Иркутск. Я сознательно взял плацкарту, чтоб не привлекать ничьего внимания. Даже менты по заяве врачей станут искать в СВ или в купейных. Они же будут своими ментовскими мозгами считать, что человек с кучей долларов не поедет в нищенском плацкарте…

Боже! Сколько лет я мечтал о возвращении Проводника. Только в этих мечтах мне и удалось осознать всю огромную силу власти, которую я могу с его помощью обрести. Какой же я был малограмотный дурачок, когда таскал на руке чудо и не мог извлечь из этого чуда практическую выгоду! Только б не снесли то дерево, под которым лежит браслет связи!!

3

Чувствую, что никак не могу заставить себя перейти к моменту восстановления связи с Проводником. Лезут в голову какие-то дурацкие сравнения с первой брачной ночью, с глотком воды, умирающего от жажды... Все же в писательстве есть нечто наркотическое. Хочется писать красиво и возвышено. И все время сбиваешься на некие стандарты прочитанных тобой книг. Так и тянет отдать стилистику на полнейшее управление Проводнику, а самому только сбрасывать информацию. Но графоманство — сильный наркотик. Меня уже кумарит, если не надиктую хоть пару страниц.

Специально пробежал отрывки уже написанного. Попросил Материализатор реализовать их, распечатать. И пробежал глазами. И изничтожил с помощью того же Материализатора. (В дальнейшем буду писать вместо неуклюжего “Материализатор” просто “Матр”. Неудачное я название придумал для этого фантастического прибора, давшего мне абсолютное могущество. Сокращение тоже неуклюжее, но сойдет. Я, в конце концов, не поэму сочиняю. Достаточно того, что стихи свои сую куда только возможно. И все чаю надежду, что не такие уж они скверные. Тем более, что стихи я писал и до встречи с Проводником.)

Короче, не буду описывать щемящие мгновения встречи, страх и сердцебиение, весь комплекс человеческих эмоций на полную катушку, пока добирался до санатория, искал то дерево, копал руками стылую землю, сдирая кожу о задубевшую хвою и шишки... Нечто подобное, наверное, испытывает начинающий пользователь компьютера, когда впервые в жизни выходит в интернет. Но в то время, о котором сейчас идет речь, в России компьютеров было мало и 386 модель считалась верхом совершенства. А мне так и не довелось испытать восторга хакеров, так как на руке у меня был Проводник и любой современный компьютер по сравнению с ним был более чем убог.

...Контакт с Проводником произошел мгновенный, и я сразу завалил его вопросами. Как ни странно, но сперва я спросил его — не скучал ли он. И это долбанный информатор сразу вылили на меня ушат холодного безразличия.

— Не получал такой команды, — сообщил он жестяным голосом, — эмоции так же должны задаваться и программироваться. На данный момент имею одну программу чувств — заботиться о твоем здоровье. Поэтому сообщаю, что общий анализ физиологического состояния скверный, по ряду параметров организм близок к патологии, следует в ближайшее время начать лечение. Предоставить список неполадок и рекомендаций?

— Успеется, — пробурчал я мысленно. — Ты лучше скажи, что представляют собой существа, тебя создавшие? Они на нас хоть чуток похожи?

— По форме — ни в коей мере. Самый близкий аналог на вашем языке форм моих создателей — энергетические сгустки. По образу мышления — да. В той же мере, как мышление простейшего млекопитающегося с человеческим.

— Они имеют с тобой связь, контакт?

— Конечно.

— Постоянный?

— Естественно.

— И как они относятся к тому, что ты общаешься с простейшим млекопитающимся?

— С некоторой долей интереса.

— Выходит, они через меня изучают человечество?

— Ни в коей мере. Они о человечестве знают все, как и о других видах разумной деятельности.

— Зачем же тогда тебя сюда забросили и связали со мной?

— Этой информацией не располагаю.

— Что так? — спросил я ехидно.

— Дорогой человек, — сменил он интонацию на душевную, — это только с точки зрения землян я всезнающ и всемогущ.

— Ладно, мы еще вернемся к этой теме. Сейчас меня интересует другое.
– -

Я разговаривал с Проводником, естественно, в уме, беззвучно, а сам тем временем вернулся к такси и уже ехал обратно в город, в аэропорт. Находиться в холодном Иркутске мне совершенно не хотелось. Достаточно я намерзся в краслаге за эти годы. Мой путь лежал куда-нибудь в тепло, хотя сейчас было сложней, чем в СССР, попасть в Таджикистан или Туркмению. Да и опасно там, говорят, для русских.

До аэропорта было еще достаточно далеко, шофер, слава богу, попался молчаливый, поэтому я полуприлег на заднем сидении старой “волги”, закурил свой любимый “соверинг” и задал важный вопрос: