Шрифт:
—Именно такой лот я и заявил.
—Товар высшего качества, как я и ожидал. — Вернув пистолет на место, Педралес театрально вздохнул. — К несчастью, у меня имеется аналогичная пара.
—Ах вот как. — Остин притворился, будто пытается скрыть разочарование. И когда он уже хотел закрыть ларец, Педралес перехватил его за руку.
—Однако мы все еще можем заключить сделку. Я бы хотел подарить эти пистолеты одному близкому другу. Вы определились с ценой?
—Да, — небрежно произнес Остин, огляделся в поисках обещанного Гомесом прикрытия и как ни в чем не бывало ответил: — Мне нужна кое-какая информация.
Мексиканец прищурился.
—Что-что, простите? — настороженно произнес он.
—Я сам приторговываю недвижимостью. В Нижней Калифорнии есть фабрика по производству тортилий. Думаю, скоро ее выставят на продажу по сниженной цене.
— Ошибаетесь, — холодно ответил Педралес. Он щелкнул пальцами, и мужчина за одним из соседних столиков обернулся. — Вы кто такой?
— Я представитель организации, куда крупнее вашей.
— Полиция? ФБР?
— Нет. Я из Агентства морских и подводных исследований. Океанолог, выясняю причины взрыва неподалеку от вашей фабрики. В обмен на сведения готов отдать эти пистолеты даром.
Добродушная улыбка исчезла, и на смену ей пришла зловещая ухмылка.
— За идиота меня держите? Этот ресторан — мой. Все эти люди — официанты, повара, посетители — работают на меня. Вы пропадете без вести, а они поклянутся, что в жизни вас не встречали. Дались мне ваши пистолеты! — презрительно произнес он. — У меня таких десятки.
Остин, не отводя глаз, смотрел прямо на Педралеса.
— Как коллекционер коллекционеру, мистер Педралес, скажите: что вас привлекает в старинном оружии?
Мексиканцу вопрос польстил. Грозный огонь в его глазах чуть приугас. Впрочем, накал снизился всего на несколько градусов.
— Они для меня — власть и орудия таковой. И в то же время они прекрасны, как женское тело.
— Отлично сказано.
— А как насчет вас?
— Кроме того, что оно выполнено очень изящно и утонченно, старинное оружие символизирует судьбу и удачу. Нажмешь на спусковой крючок слишком рано, слишком быстро вскинешь ствол, промахнешься на какой-нибудь дюйм, не задев жизненно важного органа... Вот он, счастливый случай в самом его смертоносном проявлении.
Ответ заинтриговал мексиканца.
— Вы считаете себя везучим, раз сами пришли ко мне, мистер Остин. Верно?
— Вовсе нет. Я лишь хотел попытать удачу и поболтать с вами.
— Вы рисковый человек, и я аплодирую вашей отваге. Однако сегодня не ваш день, вы проиграли, — ледяным тоном произнес Педралес. — Мне плевать, кто вы и на кого работаете. Ваша карта бита.
Наркобарон вновь щелкнул пальцами, и его люди встали из-за столиков. Глядя, как они приближаются, Остин ощутил себя загнанной лисицей.
С душераздирающим грохотом развороченной «выхлопуш- ки» на стоянку перед кафе влетело желтое такси. Старинный «Чекер» все еще покачивался на разбитых рессорах, а из кабины уже вылез водитель: желтая курточка в полоску, под ней — пурпурная майка «У Хассонга», зеркальные очки... Не Джо ли это Завала?
Встав у тротуара, водитель на ломаном английском позвал:
— Кто заказываль такси?
К нему тут же устремился и заорал на испанском один из «быков» Педралеса.
— Я американца ищу, — на пределе сил глотки прокричал Завала и глянул за плечо громиле. — Сержанто Элвин Йорк.
Киллер толкнул Завалу в грудь.
— Ладно, ладно. Чертовы гринго. — Водитель вернулся в такси и поехал прочь, оставляя за собой сизое облако выхлопных газов.
«Бык» рассмеялся. Остин же вздохнул с облегчением. Пробежав взглядом по крышам окрестных домов, он улыбнулся. Завала не слишком утонченно, зато более чем понятно доставил сообщение. Сержант Элвин Йорк был стрелком из Кентукки, который прославился в Первую мировую, захватив немецкие позиции и получив за это медаль «За отвагу».
— Забавный малый, а, мистер Остин?
— Очень забавный.
— Вот и хорошо. Мне пора. Адьос, мистер Остин. К несчастью, больше мы с вами не встретимся.
— Погодите.
Мексиканец посмотрел на него, словно на приставшую к рубашке пылинку.
— На вашем месте я бы не двигался. Вы под прицелом у снайпера. Один неверный шаг — и ваша голова взорвется, точно переспелый арбуз. Не верите — посмотрите вон на ту крышу. И еще вон на ту.
Педралес повернул голову в указанном направлении, словно богомол. Трое снайперов на крышах даже не пытались укрыться. Наркобарон присел.