Мы часто бывали на приемах. Мы любили балы и вечеринки, и для Ее Мудрости и ее консорта‹Консорт - муж царствующей королевы.› их выбор был весьма обширен. В Протоколе был один важный пункт: Стар не принимала и не отдавала визитов, а показывалась в гостях только когда ей хотелось, причем не терпела, чтобы за ней ухаживали. Это была прямая противоположность тем порядкам, которые существовали в столичном обществе при ее предшественнике, в чьи времена Протокол был строже, чем в Ватикане.

Одна из наших хозяек пожаловалась мне, что общественная жизнь стала куда скучнее при новых порядках, и намекала на желательность моего вмешательства. Я сделал, что мог - нашел Стар, передал ей эти замечания, и мы тут же ушли - прямиком на бал к пьяницам-художникам - это было то еще зрелище!

Центр - такое смешение культур, рас, обычаев и стилей, что тут обязательны лишь немногие правила. Одно из самых жестких гласит: "Не навязывайте мне ваши обычаи". Люди одеваются так, как они привыкли одеваться дома или же экспериментируют с чужими моделями. Любое общественное сборище выглядит как костюмированный бал. Гость может появиться на званом обеде в чем мать родила, и это не вызовет никаких разговоров. Некоторые так и поступают - меньшинство, конечно. Я говорю не о негуманоидах или гуманоидах с шерстистым покровом - им одежды и так не нужны. Я говорю о людях, которые, будь они одеты в американский костюм, и в Нью-Йорке были бы не отличимы от прочих, а также о других людях, что привлекли бы внимание даже на Иль дю Леван, так как у них вообще нет волос - даже бровей. Для них это источник гордости, демонстрация превосходства над нами - волосатыми обезьянами, и они этим гордятся, как гордится мужлан из Джорджии отсутствием меланина‹Меланин - красящий пигмент в коже негроидных народов.›. Поэтому они ходят голыми чаще других представителей человеческих рас. Мне они казались удивительно странными, но ко всему ведь можно привыкнуть.

Стар вне дома носила платье постоянно, я тоже. Она никогда не упускала возможности приодеться - единственная и простительная слабость, которая иногда могла заставить Стар забыть о своем императорском статусе. Она никогда не одевалась дважды в одно и то же платье и постоянно рядилась во что-то новенькое, очень обижаясь, если я этого не замечал. Некоторые ее новинки могли вызвать инфаркт даже на Ривьере. Стар считала, что женская одежда никуда не годится, если у мужчин не возникает желания сорвать ее ко всем чертям.

Самым эффектным из костюмов Стар оказался простейший. Руфо случайно зашел к нам, и ей захотелось одеться так, как мы были одеты во время похода за Яйцом. И вот - раз-два - то ли костюмы уже ждали нас, то ли их заказали и исполнили мгновенно, что вернее, так как невианская одежда - редкость на Центре.

Луки, стрелы, колчаны появились с той же быстротой, и мы тут же превратились в Вольных Стрелков. Я был рад возможности пристегнуть к поясу Леди Вивамус, которая со времен Большой Черной Башни одиноко висела на стене моего кабинета.

Стар стояла, широко расставив ноги, уперев кулаки в бедра, с гордо откинутой головой, сверкающими глазами и пылающим щеками.

– Ах, как это замечательно! Мне так хорошо, я снова чувствую себя молодой! Любимый, обещай мне, обещай без обмана, что когда-нибудь мы снова отправимся на поиски приключений! Меня просто тошнит от того, что постоянно приходится сдерживать себя.

Она говорила по-английски, ибо язык Центра не подходит для выражения таких эмоций. Он вроде пиджин-инглиша‹Пиджин-инглиш - диалект английского, обогащенный некоторыми правилами китайской грамматики и словами местных языков. Распространен в странах Океании и Юго-Восточной Азии - бывших колониях Великобритании.› - сложился за тысячи лет языковых заимствований, изменений, крайне унифицирован, невыразителен и функционален.

– Годится!
– согласился я.
– А как насчет Руфо? Хочешь выйти на Дорогу Доблести?

– Только, если ты зальешь ее асфальтом.

– Чушь! Пойдешь, я тебя знаю. А когда и куда, Стар? Да черт с ним куда! Просто - когда? Давай не пойдем на вечеринку и отправимся тотчас же!

Все ее оживление внезапно угасло.

– Любимый, ты же знаешь - не могу. Я еще и трети обучения не прошла.

– Надо было взорвать это Яйцо в ту минуту, как я его нашел.

– Не сердись, милый. Поедем на вечеринку и развлечемся.

Так мы и сделали. Поездки на Центре осуществляются с помощью искусственных Врат, не требующих "магии" (а может быть, наоборот, требующих ее в гораздо больших масштабах). Вы устанавливаете место прибытия, как устанавливается нажатием кнопки в кабине лифта этаж, так что транспортных проблем в столице не существует, равно как и тысячи других неприятных вещей. Нет, в их городах инфраструктурного костяка не увидишь!

В этот вечер Стар решила выйти, не доезжая до места назначения и пройтись через парк, а уж потом заявиться на вечеринку. Она прекрасно знает, как ей идут облегающие брюки, отлично обрисовывающие ее стройные ноги и пышный задик. Она раскачивала бедрами не хуже индусской танцовщицы.

Братцы! Это была сенсация! На Центре не носят шпаг, разве что приезжие. А луки и стрелы тут такая же редкость, как зубы у курицы. Мы вызывали столько же интереса, сколько вызвал бы рыцарь в латах на Пятой Авеню.

Стар была счастлива, как ребенок, играющий в прятки. Я тоже. Мне казалось, что в плечах у меня косая сажень и я хоть сейчас же могу отправиться за драконами.

Этот бал не походил на земные. Согласно Руфо, все наши расы во всех Вселенных имеют одинаковую основу развлечений: собираться вместе, толпой, для танцев, выпивки и сплетен. Он утверждает, что обычаи мальчишников и девичников - симптомы больной культуры. Я с ним не спорю. Мы спустились по грандиозной лестнице, музыка тут же прекратилась, гости разинули рты и пялили глаза, а Стар наслаждалась произведенным эффектом. Потом музыканты, сбиваясь, принялись опять за работу, а гости с большим усилием вернулись к той "незамечающей вежливости", которой обычно требовала Императрица. И все же мы оставались в центре внимания. Я думал, что история похода за Яйцом государственный секрет, поскольку мне никогда не приходилось слышать даже намека на нее. А если эта история и известна, то уж никак не с теми деталями, которые знакомы только нам троим.