Шрифт:
– Как же вы узнали об этом? О взятках и даже их суммах?
– Доктор Смольников лечит многих богатых людей в городе. А больные разговорчивы...
– Понятно.
– И мы решили помочь Хамзе...
– А кто - мы? Если не секрет, конечно.
– От вас у меня нет секретов. Мы - это я и Смольников... Вот так и родилась эта идея о ложном проклятии, чтобы обмануть хазрата.
– А Мекка?
– Хамза предложил сам. Мы к этому никакого отношения не имеем. Это дело тонкое, религиозное.
– Вот именно. Поэтому я и расспрашиваю вас подробно. Если станет известно, что Хамза едет в Мекку по совету своих русских друзей, ему несдобровать. Фанатики убьют его.
– Нет, нет, это его личное желание... Думаю, что оно возникло у него вот по какой причине. После того как Хамза женился на моей племяннице, ему нужно было сделать что-то для отца во славу ислама. Как говорится, отмолить перед стариком свой грех за женитьбу на русской... А что может сильнее Мекки искупить такой грех с точки зрения ибн Ямина?.. Так и возникла у него эта мысль - поехать в Мекку. Исключительно по религиозным соображениям... А тут как раз началась вся эта карусель с Мияном Кудратом. И он решился.
– Он вам сказал о своём паломничестве после того, как вы посоветовали ему обмануть хазрата?.. Это очень важно, Степан Петрович.
– Нет, раньше... Впрочем, это могло произойти и одновременно. Сейчас уже не помню. Всё совпало.
– Наверное, я не должен интересоваться этим... Но положение у Хамзы сейчас, после проклятия, очень серьёзное. Вы - человек, рождённый в другой религии, и до конца не сможете понять, насколько страшен мусульманский фанатизм... Степан Петрович, паломничество Хамзы связано с выполнением каких-нибудь поручений, которые ему дали вы и доктор Смольников? Что-то вроде того, чем он, как я догадываюсь, занимался, когда его долго не было в Коканде после случая на заводе... Если это тайна, можете не говорить.
– Это не моя тайна... Но от вас, повторяю, у меня нет секретов... После того как стало известно, что Хамза хочет отправиться в Мекку, доктор Смольников специально ездил в Ташкент. И привёз для Хамзы поручение...
– Значит, связано?
– Да, связано.
– Это плохо, очень плохо. Если об этом узнают...
– В Коканде об этом знают три человека - Хамза, я и Смольников. Теперь знаете вы.
– Он же поедет не один. Паломников отправляют целыми группами.
– Существует конспирация. Хамза уже владеет некоторыми её приёмами.
– Паломничество в Мекку - вершина жизни мусульманина. Оно проверяет человека. Это главное испытание для мусульманина. Его нельзя совмещать ни с чем.
– Наше поручение - тоже испытание для Хамзы. Это будет проверка его возможностей служить революции в других странах и среди других народов. Это проверка на интернационализм.
– Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы Хамза побывал сразу в двух Мекках - религиозной и революционной...
– У революции нет одной Мекки. У революции их много. Они разбросаны по всему миру. Наверное, поэтому революционные идеи - идеи преобразования мира на справедливых началах - сильнее любых религиозных идей, вместе взятых.
– Но всё-таки одна, главная Мекка должна существовать у каждого революционера.
– Она находится внутри самого революционера. В его убеждениях, в его готовности отдать жизнь для революции.
– Спасибо, Степан Петрович.
– За что?
– За то, что вы доверили мне свою тайну.
– И вам спасибо, учитель.
– А мне за что?
– Как поэт вы очень хорошо сказали, что Хамза едет сразу в две Мекки... И я уверен, что в этой поездке он достигнет нашей, революционной Мекки!
– Степан Петрович, я знаю, что Хамза переводил листовки с русского на узбекский...
– А вы догадливый человек, учитель.
– Пока он будет в отъезде, листовки могу переводить я.
Глава восьмая. ПАЛОМНИК
1
Хамза был в дороге почти два года. За это время он прошёл и проехал по дорогам Афганистана, Индии, Аравии, Сирии и Турции многие тысячи километров.
Вернувшись на родину, Хамза получил право на прибавление к своему имени слова "хаджи", то есть совершивший "хадж", паломничество. Высшее духовенство Коканда во всеуслышание объявило во всех мечетях города о том, что Хамза наконец пришёл к богу, обрёл истину. Теперь даже Миян Кудрат и верховный судья Камол называли его не иначе как Хамза-хаджи.
Ступив на родную землю после двухлетнего отсутствия, Хамза напишет: "Повидав Кашгар, Кашмир, Бомбей, Аден, Джидду, Мекку, Бейрут, Халеб, Измир, Стамбул, ни один из них не нашёл равным тебе, родина..."