— Я не верю, — сказал Темпл.

— Так послушай. Он похищал кошек и сжигал их до пепла. У него было множество полок с баночками, наполненными кошачьим пеплом.

— Но за каким чертом?! — возмутился Темпл. — Он что, чокнутый?

— Нет, сэр, — сказал Мейер. — Но можешь не сомневаться, парней из 33-го участка интересовал тот же вопрос.

— Ну и что оказалось?

— Они его спросили, Джордж. Спросили именно об этом. Ануччи отвел его в сторону и сказал: «Послушай, Мак, ты чокнутый или как? Что за идея сжигать всех этих кошек и сыпать пепел в банки?» Так Ануччи его спросил, это точно.

— И что парень ответил?

Мейер терпеливо сказал:

— То, что можно ожидать. Объяснил, что он вовсе не сумасшедший и у него была веская причина ссыпать пепел, оставшийся от всех этих кошек, в банки. Он объяснил, что кое-что готовил.

— Что? — тревожно спросил Темпл. — Что он, черт побери, готовил?

— Растворимую киску, — медленно произнес Мейер и принялся хохотать.

Отчет о пачке сигарет «Пэлл-Мэлл» и картонке со спичками появился в тот же день позднее. В нем просто констатировалось, что оба предмета — ведь это были самые обычные предметы — побывали в чьих-то руках очень много раз. Те, кто занимался отпечатками пальцев, смогли получить с них лишь смазанные, наложенные друг на друга и поэтому абсолютно бесполезные отпечатки.

Спички с крикливой рекламой «Трех тузов» на картонке передали в детективное бюро, и сотрудники отдела по расследованию убийств и 87-го участка тяжело вздохнули, поняв, что им предстоит еще много чертовски трудной работы, требующей беготни.

Перед свиданием Клинг одевался тщательно.

Он чувствовал, хотя и не знал точно почему, что обращаться с Клер Таунсенд и вести себя за обедом ему следовало чрезвычайно осторожно. Он признался самому себе, что никогда еще — или почти никогда — ни одна девушка не очаровывала его так сильно, и если он не сможет ее удержать, то это будет для него очень тяжелым — или даже невыносимым — ударом. Он понятия не имел, как ее покорить, не считая того, что интуиция убеждала его действовать осторожно. В конце концов, сама Клер его неоднократно предупреждала. Она выставила знак «Соблюдай дистанцию!», затем прочитала его вслух, а потом еще перевела на шесть языков, но тем не менее все-таки приняла его предложение.

«И это, вне всяких сомнений, доказывает, — подумал он, — что эта девушка от меня без ума».

Этот образец дедукции почти не уступал высокому уровню проделанной им детективной работы. Безуспешность попыток продвинуться в расследовании убийства Джинни Пейдж заставила его почувствовать себя тупицей. Берт очень хотел когда-нибудь получить повышение и стать детективом 3-го класса, но теперь питал серьезные сомнения, есть ли у него хотя бы задатки, необходимые детективу. Почти две недели миновали с тех пор, как к нему пришел Питер Белл. Почти две недели назад Белл накорябал свой адрес на клочке бумаги, который до сих пор хранился в одном из отделений бумажника Клинга. За это время произошло много событий. И они дали Клингу повод для не совсем здорового самокопания.

В этот момент он был почти готов оставить дело тем, кто сумеет справиться с такими вещами. Его дилетантская беготня, невнятные вопросы принесли нулевой результат — так, по крайней мере, он считал. Единственной важной его находкой стала Клер Таунсенд. Он был уверен, что Клер — это важно. Она была важна сейчас, и он чувствовал, что со временем станет еще важнее.

«Поэтому почистим эти проклятые ботинки. Ты же не хочешь выглядеть неряхой?»

Клинг достал из шкафчика ботинки и принялся наводить глянец.

Только он плюнул на правый ботинок, как в дверь постучали.

— Кто там? — крикнул он.

— Полиция. Открывай, — сказал голос за дверью.

— Кто?

— Полиция.

Клинг поднялся на ноги с закатанными брючинами и испачканными черным кремом руками.

— Это шутка? — спросил он, подойдя к закрытой двери.

— Ну давай, Клинг, — сказал голос. — Ты знаешь шутки получше.

Клинг открыл дверь. В холле стояли двое мужчин. Оба громадного роста, оба одеты в твидовые костюмы поверх свитеров с V-образными вырезами, оба со скучающим видом на лицах.

— Берт Клинг? — спросил один из них.

— Да, — отозвался озадаченный Клинг.

Блеснул полицейский значок.

— Моноган и Монро, — произнес один из них. — Отдел по расследованию убийств. Я Моноган.

— А я Монро, — сообщил другой.

«Они словно Траляля и Труляля», [11] — подумал Клинг и сдержал улыбку. Ни один из гостей не улыбался. Каждый из них выглядел так, будто только что вернулся с похорон.

— Заходите, ребята, — сказал Клинг. — Я как раз одевался.

— Спасибо, — поблагодарил Моноган.

— Спасибо, — вторил ему Монро.

Они вошли в комнату. Сняли шляпы. Моноган прочистил горло. Клинг смотрел на них выжидающе.

— Хотите выпить? — спросил он, не понимая, зачем они пришли, и чувствуя в их присутствии благоговейный страх.

— Мне неразбавленного, — произнес Моноган.

— Мне маленький глоток, — сказал Монро.

Клинг подошел к шкафчику и достал бутылку.

— Бурбон подойдет?

— Когда я был патрульным, — отозвался Моноган, — мне бурбон был не по карману.