Тристана всплеснула руками.

– Четыреста. А нам надо вдвое больше! Вдво-е!!!

– А зато он – наш!

– В каком смысле – наш?

– Я его в сабкер выиграл.

– Неф?

– Вообще-то, это карак. Не видишь – схема однобалонная, ты, механик!

– Да какая разница… Ты что, и правда выиграл его в листы?

– И даже успел оформить сделку, – с видом оскорбленного достоинства Полифем протянул Тристане судовое свидетельство.

Тристана тут же уткнулась в таблицы. Еврипид с уважением пожал Полифему руку, от чего тот слегка поморщился. – Когда он последний раз освидетельствование-то проходил? – протянула Тристана.

– Да все там в норме! Я ж не олух какой-нибудь, проверил. Глянь, последнюю таблицу, там разрешение на вылет.

– И все равно он слишком мал… – сказала Трис тоном, свидетельствующим о капитуляции. – Ну, хорошо хоть, что большинство конструкционных материалов я заказала на франкопорт (5)… а боеприпасы и торпеды – на франко-склад.

– А что ж мы тогда повезем? – удивился Полифем, и тут появился паровой тягач с погруженным на прицеп пароботом. – Вопросов больше нет.

Тристана принялась командовать разгрузкой. Эйден, за неимением лучшего занятия, забралась в гондолу нефа и прошла в носовую часть, где находились системы управления.

Да, кораблик был старенький, но вполне еще крепкий. Она коснулась рычагов, регулирующих основной пружинный двигатель, провела пальцами по рукояти главного маятника каррака – рукоять подрагивала, отражая движение сложного устройства. Этот, по сути дела, очень большой гироскоп в полете стабилизировал корабль относительно гравитационных течений – особых областей пространства, где на корабль, кроме силы тяготения ядра действовали гравитационные силы окружающих корабль островов. Основная сила тяжести, частично скомпенсированная гравитацией островов, находящихся выше корабля, окончательно сводилась к нулю за счет подъемной силы наполненного гелием баллонета; и корабль мог перемещаться в горизонтальной плоскости, дрейфуя относительно зон контрастной гравитации. Вертикальное маневрирование осуществлялось путем приема забортного воздуха в специальные балластные баллонеты. При этом механические бортовые компрессоры регулировали давление, нагнетая в них воздух или стравливая его за борт: в первом случае корабль шел к ядру, во втором – поднимался от ядра. Компрессоры приводились в действие пружинными двигателями, которые накапливали потенциальную энергию в фазе подъема, и отдавали ее компрессору при спуске.

На каботажных судах, вроде нефов и каррак, двигателей не было – они достаточно хорошо передвигались с помощью балластных баллонетов и гидропривода. Механические двигатели разных типов стояли на боевых кораблях, транспортах дальнего хода – галеонах, лайнерах и вспомогательных судах – например, на буксирных и спасательных. Но это было уже царство Тристаны, а Эйден была как дома как раз здесь, в кабине-мостике.

«Почему мостик?» – иногда думала весталка. – «Ведь он на него совсем не похож!» Мостиками называли естественные или искусственные переходы между островами, впрочем, встречались они редко, да и надобности в них особой не было…

Старенький каррак был здоров и, если можно так выразиться, бодр и весел. Конечно, это было субъективное впечатление Эйден; ей казалось, что корабль стремится поскорее оторваться от тверди и оказаться в привычной стихии.

– Рано. Еще рано, – прошептала весталка, пробегая взглядом циферблаты и табло.

Когда она покинула "мостик" и вышла из гондолы, народу возле каррака прибавилось. Во-первых, появился Дит. Его сопровождали две крайне похожих друг на друга девицы с перманентным раздражением на лицах. Нетрудно было догадаться, что это были легендарные Гарпия и Эриния Пэддл. Третья дама, шедшая чуть в стороне, выглядела более привлекательно – невысокая хрупкая девушка с очень темными волосами. Собственно, присутствие этой девушки и вызвало небольшой ажиотаж. Точнее, не ее самой, а кое-какого ее имущества, весьма, к слову, громоздкого.

Больше всего эта штука напоминала летучую мышь, попавшую под каток. Широкие крылья с зубчатыми краями и короткий хвост были изготовленные из ткани, натянутой на каркас из армированного углепластика. Сама ткань была легкой синтетикой – лавсаном или нитроном. Основу конструкции составляла А-образная рама, в самом конце которой располагалось нечто наподобие объемной корзины, какие цепляли к древним аэростатам. Перед корзиной виднелся пропеллер, а в ней наблюдался обычный восьмиствольный пулемет-картечница.

– Это – наш аэрогатор, святая весталка Эйден, – представила Тристана. – Персефона Асфодел, водитель вот этого аппарата.

– Аэроплана, – пояснила Персефона. У нее был низкий грудной голос с легким акцентом.

– Можно? – спросила Эйден, заглядывая в корзину. Внутри та оказалась ожидаемо тесной. Здесь из пола торчали две педали, а перед сидением был закреплен дугообразный руль. Эйден коснулась пальцами руля – и не ощутила ничего.

– Я тоже ничего не чувствую, – сказала оказавшаяся рядом Тристана, – этот аппарат не попадает в область компетенции ни моего Ньютона, ни твоего Теслы.

– Как такое может быть? – удивилась весталка.

– Я строила его под покровительством Восьмирукого Уатта, – пояснила Персефона.

– И как же он летает?

– Используя подъемную силу воздуха, а иногда – энергию веревок. Под крылом в трубке находятся три упругих синтетических каната, скрученных между собой. Они вращают винт.

Тристана скептически хмыкнула:

– И насколько хватает этого движка?

– Три включения примерно по минуте. Я могу подтянуть такой двигатель, пользуясь этими педалями, но, как правило, я рассчитываю только на планирование, пропеллер – это на крайний случай.