Глядя на всё это, только сейчас начинаю догадываться, насколько значительна

фигура Гроз Гура и высота положения нашей прелестной жрицы.

Семён смотрит в окно, иногда хмурится, изредка улыбка освещает свинцовые

глаза, когда бросает взгляд, на невозмутимое личико Грайи. Света с Игорем пристают ко

мне, пытаются влезть в сумку и погладить бронзового дракончика.

Но вот, мостовая резко расходится в стороны. Мы въезжаем на площадь, в центре

которой, утопая в цветущих ветвях, возвышается величественное здание из розового и

белого мрамора. Во дворе просматриваются, извергающие из себя, шипящие струи воды, многочисленные фонтаны. Множество каменных шаров, различных цветов и размеров, в

беспорядке валяются в густой растительности, но создают странную гармонию хаоса. В

просветах между растениями, мелькают многочисленные слуги, повеяло тонким ароматом

кухни, у меня моментально стягивает от голода живот и урчит под ложечкой.

Гроз Гур лихо въезжает в ворота, тормозит у гранитной лестницы, ведущей на

первую террасу дворца. Наверху, у больших ваз, с растущими в них цветами, как

нефритовые статуэтки, застыли тонкие женские фигурки.

Слуги отворяют двери автомобиля, пытаются помочь нам выбраться, но увидев

цвет нашей кожи, в страхе отпрянули. Гроз Гур резко прикрикивает, грозит им маленькой

плёткой, затем ведёт нас наверх.

– Йона,- моя жена,- представляет он немолодую, с высокомерным лицом, ухоженную

женщину.- А это мои дочери Онда и Вэлла,- девушки с нескрываемым интересом

уставились на нас, но в большей мере, на опоясанного тугими мышцами, с перекинутым

через плечо огромным топором, Семёна. Мой друг не преминул подмигнуть им, за что

удостоился презрительного взгляда от Йоны и шипения от разъярённой Грайи.

Первым делом, Гроз Гур предложил нам купальни с горячей водой. Так он назвал,

пару дымящихся водопадов, которые с шумом вливаются, в покрытый паром водоём. От

такого искушения, уйти не смог. Я с Семёном и Игорем, выбрали пруд, с выложенным по

центру островком, Грайя повела Светочку к отдалённому бассейну, напоследок, бросив

чувственный взгляд, на Семёна.

Какое наслаждение! Вода терпимо горячая, в массе мелких пузырьках, мягкая,

отдаёт цветочным ароматом, стайка термически приспособленных рыбок, щиплют кожу, весело выпрыгивают из воды, позволяют себя трогать.

До хруста вымываемся, нехотя выбираемся из воды. Тёмно зелёные, как болотные

лягушки слуги, трясясь от страха, протягивают лёгкие покрывала. Игорёша не

удержавшись, с озорством показывает клыки, чем повергает их в ещё больший ужас.

Вскоре появляется, Грайя, на светло-нефритовой коже блестят капельки воды, волосы, искрясь, ниспадают на округлые плечи, на теле, лёгкое покрывало, практически не

скрывающее, округлые формы. От неё веет свежестью и тонким, пряным запахом. Щели

огненных зрачков, победоносно светятся из приспущенных век, она чувствует на себе

мужское внимание, это ей льстит и возвышает над всеми прочими. Светочка, выкупанная, льнёт к прелестной женщине, щебечет словно пташка. Семён совсем одурел от вида

неземной красоты, челюсть, как обычно, мужественно выдвинулась вперёд, вот-вот

потекут слюни. Тьфу!

Обед, трапеза, пир - не знаю, как это назвать - стол завален таким изобилием

невероятных по аромату и красоте блюд, можно потерять сознание. На вкус - нечто

необыкновенное. Есть блюда нежные и мягкие, перчённые и острые, таят и хрустят, а

бывает, взрываются в самый подходящий момент, наполняя гортань, чем-то неземным. Я

в восторге и Семёна, тоже, весь его подбородок в жиру, Гроз Гур посмеивается, глядя, с

каким восторгом мы уплетаем изысканные кушанья. Одна лишь Грайя, с кислой

мордашкой, неторопливо ковыряется в тарелке, изредка одаривая сестёр Онду и Вэллу, пренебрежительными взглядами. Йона ест медленно, лицо злое, зрачки почти расплылись

во весь глаз, горят как у чертовки. И чего она такая злая? За столом немного народу, помимо нас ещё пару мужчин и испуганных женщин. Слуги почтительно стоят рядом,