хлопок, словно, что-то лопнуло, брюхо насекомого трескается, и неожиданно быстро

вываливаются склизкие внутренности и, поганят истерзанную землю. Монстр

съёживается, лапы поджимает под себя и, словно засыпает. Мы стоим, не двигаемся, всё

ещё не можем оценить случившееся. Вдруг притворяется? Но, нет, оно мертво. Аскольд

подходит ко мне, не узнаю его, он мокрый как мышь, попавшая в канализацию, глаза

бегают, бородка истрепалась, а руки ... дрожат!

– Курить хочу,- садится он на корточки.

– Ты ж, не куришь.

– До училища баловался.

– Вспомнил?

– Ага … и детство, тоже. У нас шанс был меньше процента. Знаешь, что нас спасло?

– Стрелы.

– Ни одно до конца не пробило его хитин, вязли как в эбоните.

– Так, почему у него брюхо лопнуло?

– Посмотри внимательно. Видишь чёрный камень? Это огромная глыба обсидиана.

Пополам треснула, кромки как лезвия. На наше счастье насекомое с размаху насело на

них, это просто чудо, иначе, другое объяснение найти не могу.

– А оно точно мёртвое?- недоверчиво спрашиваю я, вглядываясь в скукоженную тушу.

– Мертвее не бывает. Так, Шаляпин! Бегом к нему, как бы ни обделался, бедняга.

Подбегаем к тропе. Сиротливо мерцают липкие нити, а Миши нет. Князь Аскольд

лазает вдоль тропы:- Отлепился, горемыка, побежал в сторону моря. Хорошо, что не в

сторону леса, там разлом, забитый аммиачными тварями. Кстати, тебе не кажется

странным, что насекомое так построило ловчую тропу, что можно её обойти, только, уткнувшись в обрывы или в разлом, может это дело рук Чужих?

– Не знаю,- искренне признаюсь я,- может, оно и так.

– Придётся вернуться к насекомому, стрелы повыдёргивать, затем, парня выручать.

Морщусь, знаю, Аскольд прав, но подойти к чудовищу, пусть даже мёртвому,

совсем не тянет. Тащусь за другом, невыносимо воняет ядом и сырыми кишками.

– От морды подальше отходи, вдруг конвульсии, зацепит, обидно будет,- советует друг.

Он с трудом выдёргивает стрелы. По большей части они ломаются, но и обломанные

складывает в колчан.- Шаляпин, если вновь не сбился с дороги, уже на подступах к

морю,- уверенно произносит он.

Благодаря стараниям Мишеньки, ночь быстро пролетела, так хочется при встрече,

надавать ему по ушам, в то же время, жаль его.

– Главное, насекомое замочили,- словно слышит мои мысли Аскольд. Он переходит на

шаг, я облегчённо вздыхаю.

Вместо того чтоб сразу спускаться по тропе, князь осматривается, опускается на

корточки, чуть ли не ползает.

– Что ещё?- чувствуя, что сегодняшние приключения не заканчиваются, понуро

спрашиваю я.

– Вроде как лисица, мышь бросила.

– Миша напугал её?

– Да, нет, наоборот, он её испугался. Ломанулся мимо тропы, по склонам дальше, совсем

нервы напряжены у парня, так и разрыв сердца получить недолго.

– Вот, горе наше,- выругался я.- Опять бежать?

– Нет, снова!- голос Аскольда полон бодрости и задора. Но, это, он просто рисуется, взгляд у друга потускнел от усталости.- Ничего, сейчас нагоним, он не очень далеко.

Действительно, стоило нам миновать отдельно стоящие скалы, мы его видим. Но

он, не один. Наш герой ползает по земле, а его с хохотом пинают по рёбрам.

– Кто это? Люди Вилена Ждановича?

– Братаны,- кривится Аскольд.- Где-то там у них лагерь.

– Что они здесь делают, ночью?

– Промышляют. Самим работать "западло", вот и ищут "мужиков".

– Выручать надо парня.

– Выручим. Сколько их, четыре человека?

– Нет, вон ещё двое подходят,- замечаю я.

– Это уже плохо. Давай обходить справа.

Мишу поднимают на ноги, но тот падает, он совсем выбился из сил. Бьют по

животу, он вскрикивает, пытается подняться, из глаз текут слёзы, вновь бьют, он бежит

как клоун, широко расставляя ноги.

– Совсем обессилил,- замечает Аскольд,- однако, "мочить" зеков надо, у парня точно

сердце не выдержит.

Мы обходим бандитов, прячемся между камней. Они идут не таясь, посмеиваются,

делают замечания по поводу толстого зада своего пленника, рожи гнусные, такие в