– Что это за рыбы? – поинтересовалась я, поймав на себе взгляд Маши Ветровой.

– А кто их знает, рыбы, и все, – надула пухлые губки звезда нашей конторы.

– Большие красные – это астронотусы, – из своего угла откликнулся Леонид. – А вон тот пятнистый, похожий на акулу, – краснохвостый сом.

– Он такой обжора, – хихикнула Ветрова. – Там еще желтая рыбка плавала, так он ее в два счета проглотил.

– И откуда у нас такое богатство? – поинтересовалась я.

– Банк из соседнего дома съезжал, они за полцены нам все аквариумное хозяйство продали, – с гордостью сообщил Устинович-средний. – Я в Интернете навел справки – на «Авито» такой аквариум как минимум сто тысяч стоит. А еще два фильтра «Флювал», компрессоры, обогреватели, сами рыбы…

– Выгодное приобретение, – согласилась я, протягивая руку к телефону с намерением известить заинтересованные стороны о предстоящих переговорах. Теперь, когда выяснилось, что причина, по которой Джуниор не пытался вникнуть в дело Воловика, вовсе не Марина Коровина, я готова была свернуть горы. Я набирала номер Валерия, когда над моим ухом раздался голос Эда Георгиевича:

– Да, кстати, Агата Львовна, только что звонил Семен. Племянник очень вами интересовался и просил передать, что если бы не был женат, то непременно поухаживал бы за вами.

– Я польщена, Эд Георгиевич, – смутилась я.

– Сема вкус имеет. – Шеф по-гурмански покрутил головой. – Его жена Лида была первой красавицей в Мариуполе.

Я поймала на себе насмешливый взгляд Маши Ветровой и заинтересованный – ее мужа. Устинович-средний внимательно рассматривал мои вытянутые под столом ноги, в то время как Мария испепеляла злыми глазами мое лицо. Созвонившись с Воловиком и Трошиным и известив их о предстоящих переговорах так, чтобы слышал Эд Георгиевич, я отправилась добывать аргументы в пользу своего клиента. И все то время, что я торчала в приемной специалиста по судебной психиатрии, ожидая экспертного заключения, я не переставала думать, как мне быть. Присутствие Воловика во время переговоров о досудебном урегулировании конфликта рушило все мои планы. Я была больше чем уверена, что Валерий начнет настаивать на своей виновности, чем испортит все дело. Нужно было сделать так, чтобы клиент задержался и пришел позже назначенного времени. Над тем, как это организовать, я и ломала голову. Вы не поверите, но в травматологическом пункте я нашла ответ на свой вопрос. Дожидаясь приема у хирурга Горидзе, того самого, который по документам накладывал гипс потерпевшему Трошину, я скучающим взглядом окидывала сидящих рядом людей. У кого-то была травмирована рука, у кого-то нога – в общем, ничего необычного. И только когда недалеко от меня уселась только что подошедшая супружеская пара, ситуация засияла новыми красками.

– Сколько раз я тебе говорила, заканчивай со своими аквариумами! – пилила спутника полная дама за сорок. Он держал перед собой распухший указательный палец и виновато посматривал на супругу.

– Что ты доктору скажешь? Что тебя рыба покусала? – резвилась тетка.

– А что ты думаешь, рыба покусать не может? – огрызнулся муж.

– А нечего к этим живоглотам руки совать!

– Чем же мне термометр доставать было? Шваброй, что ли?

– А хоть бы и шваброй! Только твои рыбки и швабру перегрызут.

«Вот оно!» – тут же пронеслось у меня в голове. С помощью аквариума я и решу непростую задачу, как мне придержать Воловика в приемной! Но для этого нужно заручиться поддержкой Киры Ивановны. Время приближалось к четырем, и я нетерпеливо заерзала на банкетке, придумывая, как бы мне без очереди проникнуть в кабинет. Я же не на прием иду, мне и нужно-то всего спросить о потерпевшем Трошине. Я порылась в сумке и, вооружившись справкой для бассейна, решительно поднялась с места.

– Чья сейчас очередь? Кто идет в кабинет? – деловито осведомилась я, всем своим видом показывая, что имею полное право пройти без очереди. – Мне только справочку отдать.

– Нам всем справочку отдать, – подбоченилась старуха с загипсованной рукой. – Сидела-сидела – и вдруг придумала про справочку!

Я заняла позицию у двери с намерением во что бы то ни стало юркнуть в щелку, как только находящийся на приеме больной покинет кабинет. Старуха влезла передо мной, выставив локоть вбок и сдерживая меня своим гипсом. Дверь отворилась, и шустрая больная проскользнула в кабинет. Я же только и успела, что сунуть следом за ней голову, но тут же ретировалась обратно. В кабинете хирурга-травматолога Горидзе восседал хорошо знакомый мне по гаражу седовласый джентльмен и выжидательно смотрел на раскрасневшуюся бабку.

– Ишь, Реваз Ваганович, шустрая какая выискалась, – с порога принялась апеллировать она к врачу.

Я тихонько прикрыла дверь и обернулась к молодому человеку с примотанным к ступне тапком:

– Там точно хирург-травматолог Горидзе принимает?

– Ага, он самый. Реваз Ваганович.

Теперь, когда я увидела лечащего врача потерпевшего Трошина, у меня на руках были все козыри. Каким, интересно знать, образом человек умудрился быть одновременно в двух местах разом? Как Горидзе мог наложить Трошину гипс, когда в тот день он не вел прием в травмпункте, а раскатывал с дружками на «УАЗе Патриоте» по заправочным станциям? Вот пусть потерпевший мне это и объяснит. Только бы удалось уговорить Киру Ивановну!

В дороге я связалась со следователем Ткаченко и принялась наводить справки о состоянии дела Ворониной на нынешний момент. Беременная работница прокуратуры скучающим голосом известила меня, что, во-первых, обнаружилась свидетельница по делу Оксана Смирнова, которая рассказала о незнакомце в синей бейсболке, в день преступления побывавшем в квартире подозреваемой Меллиной. А во-вторых, пришли результаты дактилоскопической экспертизы, на которых отчетливо видно, что отпечатки пальцев принадлежат вовсе не Меллиной, а оставлены некоей неустановленной личностью, которую следствие в настоящий момент и пытается разыскать. А с моей подзащитной все подозрения сняты, так что в пятницу в прокуратуру можно не приходить. Я с облегчением вздохнула и пожелала собеседнице родить красивую девочку. Или умного мальчика. А может, обоих сразу, чтобы им веселее было расти.