Шрифт:
Сэт Степански оказался малоинтересным компаньоном. Его хобби заключалось в том, чтобы смотреть телевизор и пялиться на грудастых девок в клубах, а основной целью в жизни было найти замену женщине по имени Шерри, которая дала ему отставку после того, как он не сделал ей предложения в ожидаемый ею срок.
Они сидели в кабинке тускло освещенного бара, называвшегося просто «У Чарли», уже второй час и пили по третьей кружке пива.
— Женщины любят встречаться со стюардами, потому что с ними можно задешево слетать куда угодно, — объяснял Сэт уже слегка заплетающимся языком.
— Я вижу в этом плюс, — сказал Бен, который наконец добился того, что беседу можно было уже не поддерживать, а только направлять.
Но, к сожалению, после первого всплеска многообещающей информации «У матушки Молли» Степански быстро иссяк. Он не представлял, куда ему придется лететь, и не имел ни малейшего понятия о том, кто будет на борту. Сэт только знал, что ему потребуется паспорт и что они не пробудут в месте своего назначения дольше двух-трех дней. Еще он сообщил, что за все это время ему пообещали заплатить столько, сколько он получает в «Саутвесте» за месяц.
С учетом того, что разузнала про «Уайтстоун» Густафсон, Бен предположил, что кто-то из крупного начальства может возвращаться в Англию. Он пытался придумать, что бы еще такое спросить у Сэта, как вдруг у того округлились глаза, и он показал на окно.
— Черт побери! Ты только посмотри на эту колымагу!
Бен обернулся и почувствовал, что его глаза тоже округляются. По улице медленно, похожий на космического пришельца, катился серебристо-серый «Виннебаго эдвенчер» — тот самый «Виннебаго». Бен был уверен в этом настолько, что даже подался вперед, пытаясь рассмотреть, уж не Винсент ли сидит за рулем.
— Вот тебе раз! — пробормотал он.
— Тыщ на двести потянет, могу поспорить! — воскликнул Сэт, присвистнув, — а то и больше. Настоящий отель на колесах.
«Верная мысль, — подумал Бен. — Неверное слово отель».
Они молча проводили взглядом громадный фургон, направлявшийся по главной улице на запад. Бен понял, что крокодил только что попал в его сеть. Следующий ход был за охотником.
Бену потребовалось почти все послеобеденное время, чтобы разработать план, убедить себя в том, что идея хороша, и уточнить детали. Каллахэн чувствовал себя сосредоточенным, собранным, но в то же время напоминал себе, что нужно быть осторожным. Очень осторожным. Была примерно тысяча пунктов, которые могли пойти не так, из них многие вообще грозили все испортить, а среди этих последних имелись и те, что угрожали жизни Бена.
История, которую он сочинил, чтобы отделаться от Сэта, дала сбой сразу, когда Элис Густафсон не ответила на телефонный звонок. Резервный план предусматривал звонок на его сотовый от Алтеи Саттерфилд.
— Что бы я ни говорил, миссис Саттерфилд, вы просто слушайте, — медленно втолковывал он старушке, отойдя к своему «роверу» якобы за картой. — Не говорите ничего в ответ, ни единого слова!
— Я буду слушать, дорогой, — повторила она. — Я великолепный слушатель.
— Не сомневаюсь. Значит так, через пять минут вы позвоните мне на сотовый.
— Номер, который передо мной?
— Совершенно верно. Как там Пинкус?
— О, с ним все в порядке, дорогой. Всего несколько часов назад он...
— Отлично, миссис Саттерфилд. Позвоните мне точно через пять минут. Время пошло!
Представление, которое устроил Бен, когда Алтея Саттерфилд слушала его в Чикаго, а Сэт Степански — в кабинке бара, было достойно Оскара. К концу разговора стюард уже не сомневался, что шеф Бена связался с клиенткой в уайтстоуновской лаборатории и организовал деловую встречу для них двоих в доме женщины в Пулман-хиллс в десяти милях к востоку от Фейдимена. Хитрость заключалась в том, чтобы с этого момента и до той минуты, пока Бен не будет готов, не попасться на глаза Степански, который мог колесить по городу.
— Я зарегистрируюсь в «Кволити инн», когда вернусь, — пообещал Бен, во время расставания перед входом в бар «У Чарли». — Сохрани свой аппетит, и мы хорошо пообедаем, если ты не против.
Было почти восемь вечера, когда Каллахэн подъехал к мотелю и подобрал своего нового приятеля. Решительность Бена уменьшалась с каждой минутой. Без четверти десять, в то время, как город уже готовился ко сну, они прикончили свои стейки размером с ладонь в баре под названием «Родео гриль» и направились к «роверу», стоявшему на почти пустой стоянке.