Шрифт:
— Но вы чисто выбриты, поэтому смею предположить, что вы не сикх.
— Совершенно верно, доктор. Я, хотя и разделю многое из их философии, однако не полностью с ней согласен.
— Санджай, — спросила Сен-Пьер, — до дома миссис Нарджот еще далеко?
— Не очень, доктор Элизабет, но, как видите, движение очень плотное. Мы сейчас находимся на Корт-роуд, а нам нужно попасть на Султан-роуд, туда ехать около трех миль. Если бы мы на самом деле ехали, то добрались бы быстро. — Хандури усмехнулся своей шутке.
Послеполуденное солнце припекало. «Тойота» хирурга практически не двигалась, а со всех сторон ее облепили уличные попрошайки, непрерывно галдящие и стучащие руками по стеклам.
— Я хотел бы дать что-нибудь этим людям, — сказал Энсон.
— Вы очень добрый человек, доктор. К сожалению, попрошаек гораздо больше, чем у вас для них денег.
— Могу предположить.
— И это только в этом районе города... Я очень рад, что ваше дыхание сейчас совершенно нормальное и естественное. Теперь я сам убедился, что доктор Элизабет нисколько не преувеличивала в своих сообщениях ваше состояние.
—Вы проделали замечательную работу, доктор!
—Благодарю. Но должен признаться, что очень беспокоился, когда в больнице, где вы лежали, произошла вспышка пневмонии, и мы вынуждены были срочно переправить вас в другое место.
—Сказать по правде, я очень смутно помню первые дни после операции. Фактически, мое первое впечатление — это больница в Кейптауне.
—Вспышка была опасной, Джозеф, — объяснила Элизабет, — особенно в тот момент, когда вас держали на препаратах, препятствующих отторжению.
—Я не решился переводить вас в другую больницу Амритсара, — добавил Хандури. — Заболевание уже распространилось в городе и поразило пациентов с ослабленным иммунитетом. Кроме того, там не хватало персонала.
—Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал Энсон, вдруг поняв, что никогда раньше по-настоящему не осознавал смысл этой фразы Шекспира. И сейчас он не был уверен, что согласен с ней.
—Да, все хорошо, что хорошо кончается, — эхом откликнулся Хандури.
Машины снова тронулись, и попрошайки отстали. Энсон смотрел в окно, удивляясь тому, каким калейдоскопом оказался Амритсар — кварталы богатых домом с вычурной архитектурой то и дело сменялись бедными лачугами. Было просто чудом, что в этом человеческом муравейнике в самый критический момент появился спасительный для него дар — человек, у которого отказал мозг, но имевший практически полностью совместимые с Энсоном ткани.
«Уайтстоун» собирает информацию буквально со всего мира, говорила ему в свое время Элизабет, когда они только обсуждали его все ухудшающееся состояние.
—Мы полны решимости защитить свои инвестиции любой ценой! — именно так тогда сказала Сен-Пьер.
Разумеется, благодаря доктору, который в данный момент выполнял обязанности шофера и гида, инвестиции «Уайтстоуна» были защищены самым лучшим образом. Теперь, когда Энсон успокоит свою душу, встретившись с вдовой и детьми неизвестного ему Т. Дж. Нарджота, он выполнит свои обещания и передаст последние секреты по синтезу «Сары-9».
Хандури повернул машину и провез своих пассажиров мимо позолоченных стен Золотого храма.
— Озеро, около которого стоит Золотой храм, называется Источник нектара, — объяснил он. — Начиная с пятнадцатого века сикхи постоянно перестраивают и украшают здание самыми разными способами.
— Вы, похоже, очень гордитесь сикхами, Санджай, — сказал Энсон. — Почему вы не принимаете их религию?
— Я же индуист, — просто ответил Хандури. — Я твердо верю в кастовую систему, а сикхи ее не поддерживают.
Энсон все еще смотрел на храм, иначе он заметил бы, как Сен-Пьер поймала взгляд Хандури в зеркале заднего вида и строго и выразительно покачала головой.
Спустя четверть часа хирург остановил машину у скромного двухэтажного дома на тихой и относительно чистой улице, где машин было заметно меньше.
— Нарджот был старшим группы ремонтников, выполнявших работы для электрической компании, — начал объяснять он. — Его жена, Нарендра, как это часто бывает у нас в Индии, сидела дома с детьми. Она не говорит по- английски, поэтому я буду вам переводить. Здесь, в штате Пенджаб, существует свой язык, но и я, и она говорим на хинди. Элизабет, вы пойдете с нами?
— Да, — ответила Сен-Пьер после некоторого раздумья. — Да, думаю, что мне тоже стоит пойти с вами. Как вы считаете, Джозеф?
— Совершенно согласен. Доктор Хандури, пожалуйста, скажите миссис Нарджот, что мы надолго ее не задержим.
У дверей дома их приветствовала стройная привлекательная женщина лет тридцати с небольшим. На ней было традиционное сари мягких темных тонов, но никаких украшений на руках или на голове. Длинные черные волосы свободно рассыпались по плечам. Она не проявляла показной застенчивости, а напротив, пожала руки гостям почти по-европейски, и при разговоре не прятала глаза, а смотрела прямо и открыто. Небольшая гостиная, где все они находились, была уютно обставлена, на стенах висело несколько картин, а на столе стояли мелкие национальная безделушки. Там же было несколько фотографий худощавого смуглолицего мужчины с усами и приятной улыбкой. Нарендра позже сказала, что это и есть ее муж. Откуда-то сверху доносились шум и смех детей.