Неужели она попала в ловушку?

Приток адреналина заставил Натали соображать бы­стрее. Нужно уходить отсюда. Прихватив майкой ручку входной двери, Натали открыла ее, выбежала в холл, но тут же остановилась. Туда идти было нельзя. По узкой маленькой лестнице она сбежала вниз, в темный подвал. На ощупь попыталась найти на стене выключатель, и уже была готова сдаться и вернуться назад, как рука уперлась в пластмассовую коробку. Свет включился, и в десяти футах от себя Натали увидела голые бетонные ступени, ведущие наверх к двери. Открыв ее, она оказалась в проходе меж­ду тыльными стенами двух соседних зданий всего в шесть футов шириной. В нос ударил резкий запах мочи.

Сирена выла уже совсем рядом, затем откуда-то спра­ва послышались быстрые тяжелые шаги. Значит, это дей­ствительно была ловушка, все сомнения отпали. Скорее всего, это опять Варгаш. Скоро, очень скоро ее убьют при попытке оказать сопротивление, дабы избежать ареста, и все концы будут обрублены.

Не замечая своего тяжелого дыхания, Натали рванула в дальний конец прохода. Она успела прижаться к стене как раз в тот момент, когда мимо по переулку пробежал по­лицейский. Доктор Рейес пересекла улицу, миновала еще один переулок, но через квартал, обессилев, остановилась. Окружающая обстановка резко изменилась — это был район, где жил «верхний средний класс», с частными до­мами и пышными садами. Задыхаясь, Натали опустилась на землю рядом с густой рощицей из пальм, папоротников и юкк. Не в силах больше сдерживаться, она заплакала, не столько от страха за себя и ужасной смерти Доры Кабрал, сколько от полного замешательства.

Ей предстояло либо найти ответы на массу вопросов, либо погибнуть в поисках. И поиски эти должны были начаться, а может, и закончиться в месте, называвшемся Дом Анджело.

Разве ты не заметил, как неодолим и непобе­дим яростный дух: когда он есть, любая душа ничего не страшится и ни перед чем не отсту­пает.

Платон, «Государство», кн. II

Ночь Натали провела на заднем сиденье своего джипа в общественном гараже к северу от города, используя ве­щевой мешок в качестве подушки, а кусок брезента вместо одеяла. Шесть часов напряжение и волнение боролись с физической и эмоциональной усталостью. В результате борьба закончилась более или менее вничью, и два-три часа Натали смогла поспать.

В половине шестого, с затекшей спиной и неясными мыс­лями, она вылезла из джина и прошлась по второму этажу гаража. Она находилась примерно в пятнадцати-двадца­ти милях от Рио и в десяти милях от шоссе № 44, которое тянулось от побережья на северо-запад. Эта двухполосная дорога обещала превратиться в извилистый, скорее всего неасфальтированный проселок, вьющийся по горам миль двадцать, а затем соединяющийся с дорогой, ведущей к де­ревне Дом Анджело. «Та еще будет поездка», — подумала Натали, но это можно было сказать почти о каждом дюйме, которые ей пришлось преодолеть с того момента, когда она вышла из самолета, когда впервые оказалась в Рио.

Ей было ужасно жалко Дору Кабрал. Она с трудом мог­ла представить себе, что пришлось пережить перед смер­тью бедной женщине. На ее теле не имелось видимых сле­дов пыток, но Натали не сомневалась, что Родригу Варгаш владеет искусством добавлять ответы на вопросы, не ос­тавляя свидетельств о способе их получения.

Она чувствовала себя очень одиноко, как, наверное, ни­когда в жизни. Один раз она мельком подумала о том, что­бы позвонить Терри или Веронике и спросить, не сможет ли кто-нибудь из них прилететь и помочь ей в поисках. Но из тех, кто пытался протянуть ей руку помощи, один человек уже погиб... Нет, это будет ее игра, и неважно, выиграет она или проиграет. Хотя, с горечью призналась себе Натали, в какой-то степени она уже проиграла, и об этом красноречиво свидетельствовал кривой шрам на ее нравом боку. Но сейчас правила изменились. Речь уже о другом. Теперь на кону стояла жизнь.

Второй этаж гаража оказался полупустым. Натали сде­лала несколько глубоких вдохов, потом пару упражнений на растяжку. Конечно, после операции и пожара о преж­ней выносливости не могло быть и речи, хотя внешне это никак не проявлялось.

Да, проводить разминку в грязном общественном гара­же ей еще не приходилось...

Было очень жаль, что жизнь, начинавшаяся так многообещающе, привела к такому результату, но тут уж ничего не поделаешь. Почти все ее планы и мечты стать великим врачом и чемпионкой мира в букваль­ном смысле слова разбились вдребезги. Единственное, что ей сейчас хотелось, это узнать, что же, черт возь­ми, с ней произошло и почему, но еще сильнее Натали ощущала потребность найти и наказать того, кто в этом повинен.

В небольшом кафе через улицу она воспользовалась туалетной комнатой, затем позавтракала и купила экземп­ляр «О Глобо», отпечатанный в Рио. Про Дору Кабрал там не было ни строчки. Но очень скоро, как полагала Натали, появится тщательно подготовленное сообщение, вместе с именем главного подозреваемого...

Женщина за прилавком кафе выглядела так, словно за последние десять лет не имела ни одного выходного дня. Натали оставила под своей пустой чашкой щедрые чаевые и пошла назад в гараж. Если ей не суждено вернуться из этой поездки в сельву, то хоть кто-то вспомнит ее добрым словом.

Приводя в порядок свою походную экипировку, Натали подумала о том, что нужно бы позвонить матери или Дугу Беренджеру. Неважно, какую историю она сочинит, каж­дый из них обладал достаточной интуицией, чтобы почув­ствовать неладное. Однажды им уже пришлось пережить кошмар ее исчезновения, но она вернулась. Что может дать звонок сейчас, кроме нового всплеска беспокойства и тревоги? Кроме всего прочего, в Рио еще не было и семи утра, а в Бостоне, соответственно, пяти...

Вместо звонка Натали написала Эрмине длинное пись­мо и велела пересказать его содержание Дугу. Она под­робно описала все события, произошедшие с момента ее прилета в Рио, с указанием всех имен, которые смогла припомнить. Официантка в кафе сначала пыталась вер­нуть Натали часть чаевых, полагая, что та ошиблась, убе­дившись, что свалившаяся удача не сон, а реальность, принесла конверт и охотно пообещала наклеить марку и отправить письмо.