Шрифт:
Эта христианская просветленность и есть, как мне кажется, отличительная черта поэзии Раевского. Некоторые его стихи — почти молитва. Постоянно встречается обращение к Богу: «О, Господи, много ли надо, чтобы стало легко и светло!» Или: «Господи, дай только сердцу силы помнить, что Ты и во тьме со мной!» Или еще: «Господи, что ж это? — Свет отошел!»
На вопрос, что такое поэзия? Раевский отвечает стихотворением:
Поэзия — не томный, лепет, Не темный бред, не грубый рёв, — Она — внезапный шум и трепет В огне рождающихся слов, Их радостное столкновение, Полёт, падение, полёт… Ее начало — изумленье, И музыка — ее оплот. Потом, когда остынет лава, Когда придет иль не придет Непрочная земная слава, — Душа по памяти найдет Тех, полных боли и тревоги, Незабываемых часов Как бы зажившие ожоги На теле неподвижных слов.Георгий Авдеевич знал немецкий язык так же хорошо, как и русский, даже писал хорошие стихи по-немецки. Иногда он нам в кружке читал свои мастерские переводы. Помню, как чудесно звучали, переведенные на немецкий, стихи Блока. Сохранялась даже их музыка, их магия. Насколько мне известно, они, к сожалению, не были опубликованы, разве что в Германии, где Раевский провел последние годы своей жизни. Он работал там для немецкого радиовещания и телевидения, составляя пьесы и диалоги. Это занятие увлекало его, давало удовлетворение, он знакомил слушателей с русской культурой и положением верующих в СССР.
Десять лет назад Раевский скоропостижно скончался в Германии. Эта неожиданная смерть потрясла всех, знавших его. Судьба поэтического архива Георгия Авдеевича, его ненапечатанных стихов, мне неизвестна. Вероятно, все хранится у его жены-швейцарки, не знающей русского языка. Будем надеяться, что они когда-нибудь будут изданы.
Мне хочется закончить одним из любимых стихотворений Раевского. Он читал его всегда с особым подъемом и, в его передаче, оно звучало как торжественный гимн Вечному Свету:
Качнулись, побежали тени, Свернулась мгла на дне долин, Еще короткое мгновенье — И солнце, светлый исполин, Смеясь, выходит из чертога; Сквозь утренний и синий дым Золотозвонная дорога. Бежит далёко перед ним. ………………………………… Ты чудную кидаешь ризу На плечи, на холмы земли, Чтоб смертные отсюда, снизу, В минуты лучшие могли, Подняв лицо тебе навстречу, Постичь притихшею душой, Какого пламени предтеча — Светорожденный пламень твой.Газета «Русская мысль». Париж. 1973, № 2937.