— Ты, видимо, знаешь меня? Так назови и свое имя.

— Разве не узнали вы меня по выговору? Я ваш слуга Лодовико.

— Лодовико? Да, теперь я тебя узнаю. Как ты попал сюда?

Лодовико между тем близко подошел к Ринальдо.

— Куда только не попадаешь в этом мире, — ответил он. — В Калабрии я тяжело ранил капитана кинжалом, но сорняк не погибает. Кто должен висеть, не умрет от удара кинжалом… Прохвоста вылечили. В Калабрии я сел на корабль под видом странствующего оружейного подмастерья и приплыл в Мессину. Я видел вас дважды, но в очень благородном обществе, и не посмел подойти к вам, чтобы поговорить. Как вы зоветесь здесь, я не знал и не мог поэтому расспросить о вас. Из-за многих рискованных попыток добраться до вас я едва не спятил! Деньги мои кончались, и я не знал, что мне делать. Но вот иду сегодня чернее тучи в гавань и вижу — представляете! — проклятого капитана. Я уж думаю — что за чертовщина! Так этот пес еще жив? Вот это да! Гром и молния! И тут я подумал: вот бы тебе найти атамана, сказать ему, кого ты встретил! Я брожу повсюду и нигде вас не нахожу. Наконец увидел, что вы идете к вилле, и пошел за вами. Там я знакомлюсь со слугами, выдаю себя за странствующего учителя фехтования, интересуюсь, в чьих я владениях, присматриваюсь, как тут и что, и ухожу. Я заметил, что на вилле собираются подавать угощение, и — черт меня подери! — когда увидел, как мимо меня проносят пирожки с мясом и рыбой и пирожные, то подумал — мне бы надо, как когда-то, сразу хватать и есть, ведь в животе у меня — точно в кружке у нищего. Ладно, увидев все это, я решил, что тут мне наконец подвернется случай поговорить с атаманом. Я опять прокрался в сад и спрятался в кустарнике. А тут как раз является этот каналья капитан! Я прислушался, слышу каждое слово, вижу, как вы обнажили шпаги… Паф! — пальнул я, и негодяй лежит на земле. Я попал. А не подох он, так не моя вина. Но черт возьми! Начался переполох! Я опрометью бросился из сада. Возле парка спрятался в одной из аллей и увидел наконец, когда суматоха постепенно улеглась, как привели оседланного коня. Я тотчас обо всем догадался. Это же наверняка для твоего атамана, подумал я, и попал в точку. Вы вскочили на коня. Я — следом, и вот я тут и последую за вами, куда бы вы ни пошли, если вы мне это позволите. А не позволите, так дайте два-три дуката и пошлите ко всем чертям.

— Ты пойдешь со мной, славный молодец, и в первом же селении я приобрету для тебя животину.

— Благодарю! — отозвался Лодовико. — Хоть бы уже наступил день да какая-нибудь гостиница нашлась поблизости, я голоден как волк. Видите, нас уже двое. Так и путешествовать-то лучше. У меня есть две-три неплохие бахалки, а чтоб они вас прикончили, на меня должен прежде столбняк найти.

Так хорохорился Лодовико, пока не наступил день и они не добрались до какой-то деревни, где сделали остановку. Тут они хорошо поели, выпили в охотку, и Ринальдо купил мула для Лодовико. Вскоре они оседлали коня и мула и тронулись в путь.

На шестой день спутники без бедствий и приключений счастливо добрались до места назначения.

Замок стоял в горной местности на вершине самой высокой горы, обнесенный стенами и рвами, через которые перекинуты были подъемные мосты, сам замок был хорошо укреплен. Смотритель, человек старый, ворчливый, но радушный, бывший когда-то дворецким у отца графини, прочел ее письмо и сдержанно сказал:

— В распоряжении барона, согласно желанию госпожи графини, весь замок.

Лодовико отвел животных в хлев, а Ринальдо занял несколько старомодно обставленных комнат.

Смотритель, его жена, дочь, служанка и старик инвалид, служивший некогда под началом отца графини в Испании, а теперь живущий здесь нахлебником, были обитателями замка, число каковых неожиданно увеличилось за счет Ринальдо и Лодовико.

Со съестными припасами дело обстояло не лучшим образом. Поэтому Ринальдо сразу же принял меры чтобы исправить положение. Он послал Лодовико, инвалида Джорджио и служанку за покупками, они накупили всего, пригнали нагруженных ослов и загрузили продуктами кухню, шкафы и кладовые смотрительницы. Во дворе поселилась домашняя птица. Винный погреб был в отличном состоянии. И от опечатанных помещений смотритель выдал им ключи.

Очень скоро жизнь в замке заметно оживилась, а его прежние обитатели приободрились и повеселели.

Ринальдо часами сидел в древней крепости на горе, оглядывал местность вокруг замка, ходил на прогулки, читал старинные хроники, слушал рассказы смотрителя о всяких необыкновенных событиях в их крае и рассказы Джорджио о его военных походах.

Однажды они сидели все вместе, рассказывая друг другу всяческие диковинные происшествия, которые были как-то связаны с пресловутым миром духов, и тут смотритель разговорился:

— О такого рода событиях можно рассказать кое-что из истории нашего края, да что там края, даже нашего замка.

— Вот как? Что же, к примеру? О нечистой силе?

— В большом зале, на дверях которого висят большие замки, и впрямь что-то нечисто, — подтвердил смотритель.

— Там кто-то бродит, — вставил Джорджио.

— Кто же? — спросил Лодовико, усмехаясь. — Крысы и мыши?

— Тихо, тихо! Это совсем иные существа, орудующие там, а вовсе не крысы и мыши, — встревоженно сказал Джорджио.

— А вы что-нибудь видели? — поинтересовался Лодовико.

— Я — нет, — ответил Джорджио, — но слышал многое. А вот эта девушка, Лизберта, дочь смотрителя, она кое-что видела.

— Лизберта? Ты? — удивился Ринальдо.

— Да, я, — подтвердила девушка.

— Что же ты видела?

— В прошлом году госпожа графиня хотела приехать сюда — потом она все-таки не приехала, — поэтому мы мыли и чистили замок. Я должна была подмести большой зал, из которого вниз ведет всегда запертая лестница, куда, я не знаю, нижняя ее дверь тоже всегда заперта с той стороны.

— И никто, — вставил смотритель, — за все годы, что я здесь, не попытался разобраться, в чем тут дело, потому что к нам никто не приезжает. Сама госпожа графиня была тут один-единственный раз, да и то всего три дня.

— Ну и что же? Продолжай, Лизберта.

— Вот, значит, я подметала зал, а кончив с этим, стала потихоньку протирать у окна настенный светильник. Стою себе тихо и вдруг слышу шаги. Я подумала, что это отец или еще кто-то из наших, и не обращаю больше на них внимания. Но когда шаги стали приближаться, я обернулась и вижу, что в дверях лестницы стоит высокий, тощий человек с бородой. Больше ничего сказать не могу. Я упала в обморок, а когда очнулась, тот человек уже исчез. Это сущая правда, могу в любую минуту в этом поклясться.