Шрифт:
Ринальдо вопросительно посмотрел на говорившего. А тот продолжал:
— Некогда мы виделись в замке барона Денонго…
— Теперь я вспомнил вас, — сказал Ринальдо. — Вы — секретарь барона Денонго, тогда счастливый возлюбленный прекрасной Лауры!
— Да, я был счастливым тогда. Вашему великодушию я обязан тем, что барон обещал мне руку дочери, но, достаточно хитрый, он назначил срок ожидания в три года. Он знал женские сердца! Лаура меня любила. Но время, злой похититель нежности, похитило у меня ее любовь или… по крайней мере, ее руку. Она связала свою судьбу с графом Лентини. Отец ее предложил мне денежное возмещение. «Вы оба нарушили слово!» — сказал я, не взял денег и ушел в Мелаццо к брату, приору этого монастыря. Вот моя история, и вы понимаете, почему я сразу же узнал вас. Признаться, я подивился вашей храбрости. Вас повсюду считают умершим, а я меж тем… спасаю вас, ибо в городе уже поднялся шум. Пьяного матроса допрашивают в полиции. Возможно, и меня пригласят. Но моя ряса меня защищает. Я спокоен и рад, что могу наконец вернуть вам долг благодарности.
Патер раскрыл принесенный сверток и сказал:
— Здесь кое-что для маскарада, и я проведу вас, если удастся, к францисканцам. Капюшон накиньте на голову, искусственный нос — приклейте, краску нанесем на щеки, фальшивую бороду — на подбородок. Так вы можете спокойно продолжать свое путешествие.
Ринальдо обнял его и забормотал слова признательности. Патер помог ему обрядиться, принял поручения для Виоланты, которые обещал выполнить в точности. После этого он благословил Ринальдо и показал ему дорогу к Ачи в горах. Его преображенный друг, вздыхая, удалился.
Едва Ринальдо взошел на холм, как в замке, в Мелаццо, раздался пушечный выстрел; это был сигнал закрыть ворота города.
— О, добрый Амаро! — вздохнул Ринальдо и поспешил дальше.
В одном из селений его, как францисканца, накормили и напоили, и даже дали продуктов на дорогу. С ними он спокойно отправился дальше, и когда к вечеру нашел неподалеку от дороги капеллу Великой Седмицы, то решил за ней переночевать.
Поутру, проснувшись и совершив утреннюю молитву, он двинулся дальше.
Уже он прошел Ачи и приближался к горному перевалу, как неожиданно обрел компанию. К нему вышли капуцин и арфистка.
Ринальдо поинтересовался, куда они держат путь, и узнал, что девушка хочет попасть через город Галати в Скалетту, патер же назвал Пеццоло целью своего путешествия.
Наступило как раз время обеда, они расположились у ручья возле тополиной рощицы. Капуцин развязал свой мешок для хлеба и поделился с ними тем, что у него было. Ручей снабдил их превосходным напитком к столу.
— Ну, Аннетта! — сказал патер, когда они пообедали. — Сыграй нам что-нибудь.
Аннетта взяла арфу, заиграла и запела:
Беззаботно в колыбели Малое дитя лежит. Справа ходит няня-радость, Слева няня-грусть стоит. И пока седая вечность В мире их не разлучит — Справа поспешает радость, Ну, а слева грусть летит.Патер сложил молитвенно руки. Ринальдо хотел что-то сказать, но Аннетта продолжала петь:
Наслаждайся роз цветеньем Под лучами бытия, Насладись сполна, покуда В мир бежит стезя твоя. Радость в розовом сиянье Сходит на поля чуть свет. Слышишь этот звонкий голос? Видишь этот легкий след?Пение вызвало у Ринальдо воспоминание о Розе. Он мысленно увидел ее с гитарой, как пела она в тех пустынных местах, сидя рядом с ним, он слышал ее голос, представил себе те прошедшие времена и предался размышлениям.
Патер опустил голову и задремал. Аннетта тренькала на арфе.
Ринальдо спросил у нее:
— Ты, видимо, из Мелаццо?
— Я из Раметты, — ответила Аннетта.
— И ты всегда странствуешь одна?
— Меня сопровождает мой старший брат. Он играет на скрипке. В Мессине он согласился поступить на службу в одну из капелл. Теперь я возвращаюсь к месту моего рождения, в Скалетту. Хочу уговорить младшего брата, который играет на флейте, пойти со мной.
— Приносит тебе твоя игра на арфе какой-нибудь Доход?
— О да! Я кормлю отца и мать, они, бедные, уже старые и больные.
Теперь проснулся патер. Все тотчас собрались и отправились дальше.
Солнце садилось, тени стали длиннее, все вокруг стихло, только мухи и жуки еще жужжали над полем. Путники подошли к уединенно стоящему постоялому двору. Здесь они переночевали.
Наступил день. Друзья проснулись. Патер затянул утреннюю песнь, Ринальдо ему подпевал, а Аннетта сопровождала их пение игрой на арфе. Хозяйке трио постояльцев доставило большую радость, она попросила их спеть еще одну песню, чем они и расплатятся по счету. Ее желание было удовлетворено, и она принесла еще кувшин вина.