– Полковник, а кто же окажется на кораблях, предназначенных в качестве отвлекающей жертвы? – уточнил генерал Хорн.

– Мы и окажемся. Мы, офицеры высшего звена, кому-то может повезти, но это вряд ли. Однако не такая уж великая жертва – пара генералов и семнадцать полковников против высадки стасемидясятитысячного десанта. Я прав, коллеги?

На это пьянице никто не ответил, отправляться в качестве отвлекающей жертвы никому не хотелось.

– Но кто сможет доставить десант на островные планеты? – спросил один из полковников.

– Десантные боты могут самостоятельно двигаться в течение шести суток и благополучно совершить посадку на поверхность указанной в навигации планеты. А кое-какую коррекцию курса может провести любой сержант.

Вторые сутки судно стояло у ремонтного причала – вышли из строя приводные тяги форсажных заслонок. Однако добраться до станции все же смогли вовремя, так что «шершни» с подвесок ушли на штурмовку с большой группой, не нарушив договоренностей и плановых заданий.

Им предстояло перехватить далекий десант муглов.

Их летный командир – майор Стоун, нороздул с разбойничьей мордой, так и сказал Кворту за чашечкой тако:

– Перехват обещали надежный, разведка отработала хорошо, так что выйдем к цели неожиданно. Разгрузим железо и быстренько домой, а вы на наши места никого не пускайте.

Он так шутил, и Кворт его поддержал, даже улыбнулся. Словом, они друг друга поняли, а через час «шершни» сошли с подвесок и поспешили к стоящим на пределе судового радара среднетоннажным «гонзаг-тридцать восемь», крепким десантным судам с повышенной бронестойкостью.

Такие гнали в огонь, чтобы сбросить войска в самое пекло, обычно на какой-нибудь плацдарм, но в этот раз «гонзаги» были «несушками», принимая на подвески десятки штурмовиков. Их ожидала еще та потеха, и Кворт им слегка завидовал.

Когда-то и ему предлагали погонять на такой тележке, но сейчас подобные игры ему уже не нравились. Тихий ход гражданской «калоши» привлекал его больше, хоть и жалованье полагалось впятеро меньшее.

Зато получишь его наверняка, без пометок – выбыл по уважительной причине.

В случае чего Кворт имел возможность сдаться, в плену тоже жить можно, а белые флаги «гонзагов» муглы не замечали, жгли дотла. Такая вот пятикратная разница в денежном содержании.

– Босс, механики из трюма доложили, что корпуса приводов в порядке, говорят, датчики врали.

– И что теперь?

– Не знаю, – ответил первый помощник. – Это тебе решать.

– Тут и решать нечего, встанем к причалу и будем ждать штурмовики.

– И сколько ждать?

– Обещали вернуться завтра к восьми ноль-ноль…

– Ну-ну.

– Что не так, Луи?

– Все так, босс, будем сидеть и ждать.

И они стали ждать, Кворт на мостике, в компании практиканта, а Луи где-то у мотористов – наводя порядок. Трепал за лацканы нерадивых, орал на них и был этим доволен. А Кворт не возражал, ведь, несмотря на нороздульскую мощь, Луи был крайне миролюбив и за все время службы никого не покалечил.

– Френе, оставляю рубку на тебя…

– Да, сэр, – вздохнул лейтенант и скрипнул клыками.

– Чего скрипим, чем опять недоволен?

– А чего вы меня каждый день на дежурство ставите, сэр, я что, тут раб какой-нибудь?

– Ничуть ты не раб, ты существо пониженного социального статуса.

– Почему пониженного?

– Потому что ты пока никто – и не офицер, и не матрос, а ежедневные дежурства позволят тебе пройти стадию личинки очень быстро.

– Я нороздул, между прочим.

– Слышали уже, Френе, – бросил капитан, выходя из рубки.

Работы на грузовике капитану всегда хватало, и даже когда выдавалась свободная минута, он обязательно что-то инспектировал – недавно покрашенную стену, новые фильтры в гальюнах, вентиляцию в тренажерной комнате для персонала или время, которое муглы тратят на обед. Они любили почаевничать, у савояров это было в крови.

Десант его уже знал в лицо, и никакие переодевания в рабочую робу уже не помогали. Только он появлялся в конце коридора, как в трюмах срочно смахивали с тумбочек крошки, подбирали упаковки от батончиков и даже поправляли обмундирование.

– Опять наш орел прибыл – норзов погонять, – усмехались фризонталы.

– Снова этот фриз приперся, не сидится ему у себя в коробке, – цедили сквозь клыки нороздулы.

В районе грузовых трюмов, возле электроподстанции Кворту встретился Олверт.