Тут Леха вернулся:

– Смеетесь на весь город, я и пришел. – Он встал рядом с Агатой.

– Мне пора идти, – отошла она, – важное дело.

– А чего же твоя Точка-Запятая не вернулась? Ее смех не интересует?

– У нее, наверное, с чувством юмора проблема, – сказала Оля. Она подруга Агаты, иногда верная, а иногда вредная. Как многие подруги.

– Она не моя, – Леха ответил громко, чтобы слышала Агата. Но это ему не помогло – Агата уходила и не обернулась.

Она быстро шагала по дорожке Лишних Слов, спешила к психологу.

И вот она сидит в кабинете, смотрит на Галину Петровну – внимательные карие глаза, мягкие черты лица.

– Какие неприятности? – Галина Петровна готова выслушать Агату, но Агата не знает, как объяснить свои слезы.

– Сошлось, – отвечает она. – Дрэгон-флай – раз. Мама меня не понимает – два. Леха – три.

Галина Петровна молчит и думает: «С мамой помиришься. Леха вернется. А дрэгон-флай окажется чем-то простым и смешным». Но она не говорит этого. Клиенту обидно, если психолог действует легко, по пословице: «чужую беду рукой разведу». У этой пословицы есть продолжение, его не все знают: «а к своей беде ума не приложу».

– Агата, ты в первый раз поссорилась с мамой?

– Не в первый. А что же она? Не дала денег на диск «Хрюшки-Плюшки», говорит: «Разоряешь нашу семью». А наша семья всего двое, нам не так много надо.

– Агата, не кажется ли тебе, что мир в доме дороже диска «Хрюшки-Плюшки»?

– А то и другое разве нельзя? Мир и «Хрюшки»? Она сверкнула озорными глазами, слезы высохли.

– Твоя мама замечательная, не лезет в твою нежную душу, отметками интересуется только по английскому. Лучшая мама в мире.

– А тем более обидно – лучшая мама, а денег пожалела, – без большой обиды проворчала Агата.

– Вижу, что твое чувство юмора победило печаль. Молодчина. Подойди вечером к маме и вспомни, что она устала на работе. Пожалей не себя, а ее. Сможешь?

– Ну, смогу, чего тут трудного?

– Не спеши с выводами, Агата. Не жалеть себя – это трудно. Но ты же не эгоистка, да?

– А про Леху скажете? Или безнадега?

– Леха? Обычный мужчина двенадцати лет. Тут дело не в возрасте – влюбляются и в детском саду. И ревнуют, изменяют, страдают.

– Помню, – Агата улыбается от воспоминаний. – Был в средней группе Митя, один раз подошел и сказал: «Агата, я полюбил тебя навек». – «Ну зачем так долго – век? Это ведь сто лет»? – «Не веришь? И Лизка Качалкина не поверила, утром был разговор».

Галина Петровна засмеялась:

– Мужское непостоянство. А хочет, чтобы ему верили.

Агата тоже смеялась, а потом задала серьезный вопрос:

– Галина Петровна, почему я в своих чувствах постоянна, а он скачет за каждой девчонкой, как кузнечик. Несправедливо!

– Ох, Агата! Так ли уж ты постоянна? Кокетливая и довольно легкомысленная девочка, и это естественно. Ты – свободный человек, а не собственность Лехи. Но и он свободный человек, правда?

– Все они свободные, – заворчала Агата, – а мне за каждую улыбку – по шее. Это как?

– Не ищи справедливости и не качай права, – весело ответила психолог. – Если каждая женщина будет выводить мужчину на чистую воду, она надоест ему. Он скажет «достала» и убежит к другой.

– Которая будет терпеть измены?

– Которая будет умной, понимающей его, себя и других. А не прямой, как шпала.

Агата молчала, смотрела на Галину Петровну и вдруг решила: «Все знает психолог. И про прогулки, и про цветочки».

– А как же дрэгон-флай? И еще гоут? Всем кажется, что я завела их в тот вечер в опасную компанию. Да еще в дождь. Они меня совсем достали: «Дрэгон это бабочка? Или стрекоза? Или конфетка?» Дразнят, а я не знаю. Достали.

– Достали?

– Может, вы знаете, Галина Петровна, этот дрэгон-флай? Или гоут? Вы же психолог.

– Психолог знает все, – Галина Петровна смотрела на часы, – почти все. Дрэгон-флай психолог не знает. Тебе пора, Агата. Пусть останется тайна с таким крутым названием – дрэгон-флай. И еще гоут.

Агата ушла, а Галина Петровна вдруг подумала: «Есть в этих словах что-то знакомое. Английские слова? Возможно. Но перевести их не могу. Надо потом выбрать минутку и заглянуть в словарь.

17. Сыграем в нарды

Лехина мама ни к селу ни к городу затеяла генеральную уборку. Леха считал, что уборка всегда начинается ни к селу ни к городу. Но мама сурово сказала: