Он заметил юношу, стоявшего под табло с объявлением о прибывающих рейсах в женевском аэропорту, и подивился, где они сейчас набирают агентов. Ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы опознать агента в Санкт-Петербурге: он знал, что там обязательно будет кто-то, кто отметит его прибытие, и еще кто-то будет ожидать его на перроне в Москве. Гутенбург уже сообщил ему об Эшли Митчелле: это — новичок, и ему неведомо, что Коннор — неофициальный сотрудник прикрытия.

Поезд отошел от вокзала в Санкт-Петербурге точно без одной минуты двенадцать, и мягкий, ритмичный стук колес быстро навеял на Коннора сон. Посреди ночи он внезапно проснулся и взглянул на часы: было четыре часа тридцать семь минут.

Затем он вспомнил свой сон. Он сидел на скамейке на Лафайет-сквер, лицом к Белому дому, и беседовал с человеком, который ни разу на него не взглянул. Встреча с заместителем директора ЦРУ в его сне повторилась слово в слово, но он не мог вспомнить чего-то, что мучило его в этом разговоре. Он проснулся как раз тогда, когда Гутенбург дошел до той фразы, повторения которой он ждал.

Когда в восемь часов тридцать три минуты утра поезд прибыл в Москву, он был ничуть не ближе к разгадке этой головоломки.

— Где вы? — спросил Энди Ллойд.

— В Москве, — ответил Джексон. — Я прибыл сюда через Лондон, Женеву и Петербург. Как только он сошел с поезда, он стал водить нас всех за нос. Меньше чем за десять минут он умудрился стряхнуть один хвост. Если бы это не я сам обучил его технике возвращения по собственным следам, он бы и меня стряхнул.

— Где он сейчас? — спросил Ллойд.

— Он снял номер в маленькой гостинице на севере Москвы.

— Он все еще там?

— Нет, через час он ушел оттуда, но он был так хорошо загримирован, что я с трудом узнал его. Если бы не его походка, я бы его упустил.

— Куда он пошел? — спросил Ллойд.

— Он направился кружным путем и в конце концов пришел в штаб-квартиру Виктора Жеримского.

— Почему Жеримского?

— Пока не знаю, но он вышел оттуда с полным набором брошюр о кампании Жеримского. Затем он купил в киоске план Москвы и пообедал в ближайшем ресторане. Во второй половине дня он взял напрокат машину и вернулся в свою гостиницу. С тех пор он оттуда не выходил.

— О Боже! — воскликнул Ллойд. — Теперь это будет Жеримский.

На другом конце провода последовала очень долгая пауза, прежде чем Джексон сказал:

— Нет, мистер Ллойд, это невозможно.

— Почему?

— Он ни за что не согласился бы взять такое щекотливое поручение без прямого приказа из Белого дома. Я достаточно давно его знаю, чтобы быть в этом уверенным.

— Не забывайте, что ваш друг выполнил именно такое поручение в Колумбии. Безусловно, Декстер сумела его убедить, что эта операция санкционирована президентом.

— Здесь может быть и другой сценарий.

— А именно?

— Она хочет убить не Жеримского, а Коннора.

Ллойд записал это имя в желтом блокноте.

— Американец?

— Да, — сказал Джексон, не глядя на парня с пронзительным голосом.

— Вам что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо, — Джексон не отрывал взгляда от входной двери гостиницы.

— Вам, наверно, что-нибудь нужно? Американцам всегда что-нибудь нужно.

— Нет, мне ничего не нужно. Отстань!

— Икру? Русскую матрешку? Генеральскую форму? Меховую шапку? Девочку?

Джексон впервые взглянул с высоты своего роста вниз на парня. Тот с головы до ног был закутан в огромную дубленку, которая была на три размера больше, чем нужно. На голове у него была кроличья шапка, которая с каждой минутой становилась Джексону все нужнее. Парень улыбнулся, обнажив рот, в котором не хватало двух зубов.

— Девочку? В пять часов утра?

— Самое время для девочки. А может, вы предпочитаете мальчиков?

— Сколько ты запрашиваешь за свои услуги?

— Какого рода услуги? — подозрительно спросил парень.

— Быть рассыльным.

— Рассыльным?

— Ну, помощником.

— Помощником?

— Подручным.

— Вы имеете в виду — партнером, как в американских фильмах?

— Ладно, пусть так: считай, умник, что мы договорились о том, как называется твоя работа. Сколько ты запрашиваешь?