В трудных условиях непрерывных боев проводилась огромная работа по формированию новых частей. Войска бывших 3-й и 5-й украинских армий послужили ядром 1-й Коммунистической дивизии, а из Донецко-Морозовских войск сформировали Морозовско-Донецкую дивизию, которой впоследствии командовал И. М. Мухоперец.

Н. В. Харченко назначили командующим южным участком Царицынского фронта, Е. А. Щаденко — комиссаром штаба фронта, а позже — комиссаром штаба 10-й армии.

Многие другие товарищи, выдержавшие суровое испытание в огне боев с войсками донской контрреволюции, также получили новые высокие посты.

Нашу пулеметную команду, сыгравшую важную роль в прошедших боях, пополнили новыми людьми. Вскоре она стала готовить пулеметчиков для всего фронта.

Здесь, на левобережье Дона, части освободились и от многочисленных обозов с беженцами. Десятки тысяч повозок, арб и телег, заполненных детьми, стариками, женщинами, домашним скарбом, серьезно сковывали подвижность войск. Однако и оставить их мы не могли: в обозах находились наши родные и близкие, люди, верные Советской власти.

Теперь весь этот пестрый табор привели в порядок, рассортировали и отправили в глубокий тыл, где каждая семья определялась временно на квартиру, получала посильную помощь.

Каждый из нас радовался тому, как быстро меняли облик части. Комплектовались штабы, подбирались проверенные в боях, преданные революции командиры, твердой рукой насаждалась дисциплина.

Два полка Морозовско-Донецкой дивизии по приказу Ворошилова остались на правом берегу Дона для охраны восстановленного моста. Остальные части заняли линию обороны по левобережью на участке Ляпичев — Кривомузгинская — Ложки.

18 июля белогвардейцы возобновили наступление — Мамонтов решил испытать крепость этих войск после переформирования.

Он замышлял уничтожить нашу дивизию по частям. Правобережная группа под командованием генерала Фицхелаурова и полковника Полякова получила задачу: окружить полки, охраняющие мост (ими командовал И. Мухоперец), и сбросить их в Дон. Левобережной группе вменялось в обязанность разгромить остальные части дивизии. Враг рассчитывал всеми силами конницы, которой командовал генерал-майор Краснов (однофамилец войскового атамана Краснова), разбить Луганский стрелковый полк Локотоша и выйти на хутор Ложки, где находился штаб нашей дивизии. Для обеспечения внезапности Краснов намечал обойти 1-й Донецкий полк, занимавший участок по линии хуторов Демкин — Ильменский, и с ходу захватить Ложки.

Глухой, дождливой ночью белоказачья конница незаметно переправилась на левый берег Дона в районе хутора Ильменского и всей своей массой навалилась на полк Локотоша. Красноармейцы только совершили пятидесятикилометровый марш по раскисшим степным дорогам и, выставив часовых, расположились на ночлег. Измотанные переходом, промокшие до нитки, они уснули мертвецким сном. Выстрел часового, заметившего опасность, разорвал темень ночи, но не каждый услышал его. По тревоге бойцы стали выскакивать из хат, на бегу разряжая винтовки. Но казаки уже со свистом и улюлюканьем мчались по тесным улочкам хутора.

Часть полка белогвардейцы начисто вырубили, остальные, вырвавшись на окраину, заняли круговую оборону и встретили врага дружными залпами. Нарвавшись на упорное сопротивление луганцев, белоказаки резко бросились вправо, обходя огневой заслон. Задерживаться, и тем более вести ночной бой с пехотой, не входило в их планы. Они рвались к главной цели ночного рейда — штабу дивизии.

Белогвардейцам удалось осуществить первую часть своего замысла — они нанесли большой урон полку Локотоша. Используя ночь, непогоду, перегруппировку наших войск, они, возможно, осуществили бы и следующую задачу: незаметно обойти 1-й Донецкий полк и выйти к Ложкам. Однако непредвиденное обстоятельство помешало этому.

Часа в три ночи вместе с командиром стрелкового полка Сергеем Стеценко мы отправились на конях проверять посты. Проехали вдоль линии окопов, побеседовали с бойцами и, распорядившись выставить дополнительную охрану, тронулись обратно, в штаб. Только отъехали с километр — услышали стрельбу в направлении хутора Ильменского. Поначалу трещали беспорядочные винтовочные выстрелы, а потом до нашего слуха ветер донес захлебывающиеся очереди пулеметов. Каждый подумал: плохи дела луганцев.

Повернув коней, дали им шпоры, и на подъезде к своему полку Стеценко выстрелами поднял тревогу. Пролетают минуты, и вот уже роты ощетинились штыками. Вправо, к Демкину, командир полка направил сильный кавалерийский отряд, к Ильменскому ушел на рысях кавалерийский дивизион.

Через полчаса белоказаки напоролись на наши разъезды и, смяв их, двинулись дальше, но неожиданно попали под огонь 1-го Донецкого полка. Стояла предрассветная темень. Ружейная и пулеметная пальба заставила беляков шарахнуться в сторону, пойти на хутор Демкин. Там их поджидал кавалерийский полк Морозовско-Донецкой дивизии под командованием Дербенцева.

Попав в окружение, белоказаки заметались в поисках выхода. Офицер попытался проскочить хутор Демкин, чтобы вырваться к Дону и вплавь уйти от преследования. Однако командир эскадрона Михаил Филиппович Лысенко вовремя развернул эскадрон и отрезал казакам путь к реке.