По правде сказать, Анюте было безразлично, куда идти. Шок от случившегося в лесу не проходил. В мыслях она снова и снова возвращалась в то страшное утро, когда судьба заставила ее взять в руки оружие и лишить жизни несколько человек. Один из них был совсем мальчишкой, а она его зарезала… как барана зарезала. Девушку передернуло, слезы подкатили к глазам. Да… одно дело выступать на комсомольском собрании, что ты готов защищать страну до последней капли крови, или самозабвенно петь песни о том, как лихо, если завтра вдруг случится война, будем мы рубать псов-атаманов, польских панов и прочих фашистов. И другое дело — самому выстрелить в живого человека. А если еще и серпом…

Все прошедшие дни Седой пытался успокоить ее, привести в прежнее состояние. Он постоянно повторял, что именно ей обязан жизнью, что теперь готов выполнить любое ее желание, тем более что они теперь сказочно богаты. От избытка чувств он даже предложил ей перейти на «ты», но она как-то не отреагировала на его предложение. Умом она понимала, что все сделала правильно, но душа колыхалась в подвешенном состоянии и не спешила возвращаться в прежнее положение. Уже пора взять себя в руки и подумать, как дать знать своим… а если у нее нет сил? Кто-то быстро подбежал сзади, улегся рядом и обнял ее за плечи влажной рукой. Она узнала руку Эдуарда Петровича.

— Такое прекрасное море, — прошептал он ей на ухо. — Жизнь прекрасна, и все это благодаря вам. И будет еще лучше. Анюта, прошу вас, забудьте вы все, как кошмарный сон.

— Я пытаюсь, — грустно ответила она, говоря в пустоту прямо перед собою.

— Ну как вас растормошить? Пойдемте в ресторан, в кино?

Анюта, глубоко вздохнув, повернулась к мужчине, приподнявшись на локте.

— Надолго мы здесь? — тихо произнесла она, и Седой искренне обрадовался, разглядев в ее вопросе искорку жизни.

— Не очень, — торопливо ответил он и добавил извиняющимся тоном: — Надо немного подождать.

— Ладно, — покорно пожала она плечами. — Раз такое дело, я бы в кино сходила.

— Ну вот, совсем другой разговор! Только сначала в море. Вы так и не окунулись после поезда, — и, взяв ее за руку, он увлек девушку к воде.

Афиша на подходе к кинотеатру сообщала о том, что нынче там демонстрировалась кинокартина «Богатая невеста». Остановившись у каменного двухэтажного здания, в одной половине которого находился кинотеатр, а в другой — промтоварный магазин, Седой взял девушку за руку:

— Вот что, Анюта, сделаем так. Вы сейчас идете смотреть кино, а я быстренько похлопочу о жилье. Встречаемся через полтора часа у ресторана. Договорились?

Поцеловав ее в щеку, он пошел по улице, через несколько шагов остановился, помахал рукой и повернул за угол. Анюта, поднявшись на большое деревянное крыльцо, прошла в кассу и купила билет. До сеанса оставалось минут двадцать. Она подошла к окну и выглянула на улицу. Нет, она не боялась. Похоже, после поездки в родные места он доверился ей полностью. Но девушка вдруг осознала, что за последнее время у нее выработалось чувство повышенной осторожности или, лучше сказать, обострилось чувство самосохранения. Ничего подозрительного она на улице не заметила, поэтому сразу же подошла к телефону-автомату и набрала номер. Переговорив, прошла внутрь кинотеатра и стала прогуливаться по прохладному полупустому фойе, рассматривая кадры из популярных кинофильмов и фотографии актеров и актрис. Публику на дневном сеансе составляли в основном ребятишки, которые носились друг за дружкой, периодически урезониваемые строгой контролершей. В тот самый момент, когда прозвучал второй звонок и публика потянулась в зал, в фойе появились двое мужчин, одного из которых Анюта сразу узнала. Это был тот самый парень, который когда-то передал ей записку в ресторане. Оглядев помещение и увидев Анюту, он что-то сказал второму, и тот куда-то исчез. Извинившись перед контролершей, чекист подошел к Анюте и изобразил на лице радость нечаянной встречи:

— Ну, здравствуйте, пропащая. Узнали?

— Конечно. Вы тот… из ресторана, да? — путаясь в словах, взволнованно проговорила Анюта.

— Точно. Меня зовут Сергей, а к вам как обращаться?

«Действительно, как? Это для Климова я Умная, а для этого парня? Вот ведь, забыла спросить. А с другой стороны, чего таиться, я же для Седого имя не меняла? Хотя… ладно…»

— Зовите меня Нюра, — сочинила она на ходу, не очень понимая зачем.

Сергей согласно кивнул и жестом предложил ей следовать за ним. В пустом кабинете директора их ждал второй сотрудник, которого Сергей отправил контролировать нечаянное появление Седого, а сам, заперев дверь на ключ, предложил Анюте рассказать историю с их исчезновением.

А Седой и не планировал проверять спутницу. Он просто сидел на скамейке в укромном уголке парка и читал газету. Южное солнышко палило все сильнее, и все живое в парке попряталось в тень — и мамаши с колясками на тенистых дорожках, и пенсионеры, играющие на скамейках в шахматы. Скамейки в парке стояли спинка к спинке, и вскоре прямо за спиной Седого так же с краю сел ничем не примечательный гражданин. Он был одного возраста с Седым, одет в белый костюм и соломенную шляпу, на ногах красовались парусиновые туфли. Некоторое время он сидел, расслабленно подставив лицо ультрафиолету, затем достал из принесенной кошелки яблоко, повертел его и положил обратно.

— Прекрасная погода, вы не находите? — слегка повернулся он к Муромцеву.

— Нахожу, но у меня нет времени ею любоваться, — произнес Муромцев, не отрываясь от газеты. — Это надо срочно передать в Москву.

Он оторвал голову от газеты и помассировал пальцами глаза, при этом внимательно осмотревшись вокруг. Затем потянулся и сбросил со скамейки на землю маленький бумажный комочек.

— Ясно, что еще? — тихо ответил сосед, отследив взглядом падение бумажки.